25 марта ежегодно отмечается праздник, объединяющий людей всех сфер искусства – День работника культуры. В 2014 году, объявленном Годом культуры, отношение к людям, которые по праву считают этот праздник своим – особое. Потому что они наполняют нашу жизнь высоким смыслом и помогают сформировать из человека культурную личность.

Сегодня наш разговор о культуре, ее задачах и проблемах, с человеком, который внес существенный вклад в развитие культуры Адыгеи – заслуженным работником культуры России и Адыгеи Анзауром Тлехучем. Музыкант и педагог по образованию, он был художественным руководителем и гендиректором Государственной филармонии, заместителем министра культуры Адыгеи. Как никто другой знает эту область с разных сторон, пройдя свой путь от преподавателя музыки в аульской школе искусств до руководителя крупнейшего учреждения культуры региона и чиновника. В 2006 году вышел на пенсию, но, как еловек небезоазличный, остался в рабочем строю. В этом году Анзаур Тлехуч избран председателем Общественного Совета по культуре при Министерстве культуры Республики Адыгея.

– Анзаур Махмудович, Вы возглавили Совет, который теперь призван отражать мнение общественности в культурной сфере региона. Проблем в ней не мало, а потому Вы явно без дела не останетесь?

– Советы по культуре с прошлого года действуют по всей России. Их первостепенная задача – способствовать реализации государственной политики в области культуры и искусства. Мы должны не искать недостатки в работе учреждений, а помочь их исправить. В общем, сделать все, чтобы общество получало, как сегодня любят говорить, качественный продукт. Совет создан в помощь Министерству культуры, чтобы обеспечить взаимодействие с деятелями культуры и искусства, творческими союзами, общественными организациями. В планах нашей работы – обсуждение наболевших вопросов и выработка рекомендаций, исполнение которых будет способствовать развитию культуры и искусства в регионе.

Будем проводить независимую оценку деятельности коллективов и учреждений культуры с учетом результатов общественного мнения. Планируем вести работу не только в столице. Будем выезжать в муниципальные образования, общаться с главами поселений и жителями. Нам необходимо знать, чем дышат районы, что они видят со сцены и на сцене, что желали бы видеть. Так я понимаю наши задачи.

– Не секрет, что за невысокую зарплату наши работники культуры стараются изо всех сил, в меру, как говорится, возможностей. Но время предъявляет к ним повышающиеся с каждым днем требования…

– Чтобы наше общество было образованным и культурным, его нужно знакомить с лучшими образцами того, что существует, а не “кормить”, чем попало. Этим и объясняются высокие требования. В первую очередь, они высоки для репертуара. Одно дело, когда зрителю выдают высокохудожественное произведение, с глубоким смыслом, другое – когда показывают нечто, выполненное без основы, без души. Выбор репертуара лежит на художественном руководителе, и если это человек культурный, грамотный, знающий историю и традиции, то у него получится “вкусное”, высококлассное, содержательное произведение, которое надолго оставит след в душе.

Сейчас у нас нет цензуры. Да, она творила много плохого, но и положительные стороны имелись. И сегодня нам не хватает какого-то ограничения. Потому что далеко не все, что идет к нам со сцены, можно показывать людям. К примеру, самое популярное и доступное – это песни. Послушайте песни, которые пели 50-30 лет назад. Какие содержательные тексты, профессиональная музыка – они оставались и на слуху, и в сердце! Это благодаря цензуре в массы шли только лучшие, проверенные произведения. Я считаю, что если коллектив или исполнитель содержится за счет государства, то есть за счет налогоплательщиков – нас с вами, – то мы вправе требовать от них качественный продукт.

– Если у технических работников существуют определенные критерии оценки, то искусство – субьективно. Объективно его судить, наверное, сложно?

– Обывателю сложно, а специалисту по определенным направлениям – легко. Существуют критерии оценки, которые, помимо репертуара, учитывают художественный уровень и мастерство исполнения. И тут стоит сказать о тех, кто претворяет в жизнь задумки режиссеров и худруков. Кадры решают все – это лозунг на все времена. От государственного коллектива зритель ждет высокий уровень профессионализма. А если там половина артистов, что называется, с улицы, без образования, поднатасканные – то ожидать от них отточенного мастерства, к сожалению, не приходится. И у нас эта проблема, приходится признать, существует.

В советские времена государство было больше заинтересовано в талантливой молодежи, чем сейчас. Из Москвы и Ленинграда приезжали профессора, отсматривали ребят, отбирали целые студии. Сегодня эта форма отбора кадров для отрасли, к сожалению, утрачена. Федеральный центр теперь не ищет таланты в глубинке. Это дано на откуп регионам, которые должны быть заинтересованы, чтобы вырастить кадры на местах. А в регионах все упирается в финансирование, которого подчас нет.

Так что сколько бы мы не умничали и не раздавали оценки, все будет упираться в проблему отсутствия дипломированных специалистов.

Еще одна сторона вопроса. Мы говорим, что “артисты должны” – должны творить, должны удовлетворять зрителя и так далее. Но не стоит забывать, что для начала государство должно дать артисту возможность выступать – обеспечить ему сцену, оборудование, костюмы, автобусы для выездов на гастроли. А уже тогда, если он не справляется, с него спрашивать: мол, тебе все дали, а ты в полноги танцуешь, в полголоса поешь!

В Адыгеи власти в меру возможностей делают все для поддержания профессиональных коллективов, поэтому и спрос с артистов особенный.

– Но ведь многое можно оправдать новаторством и правом на эксперимент…

— На это существуют экспериментальные творческие лаборатории, в которых деньги особо не считают. Они пусть занимаются поисками, опытами. В академическом государственном коллективе не до экспериментов. Нужно держать высокую планку. Нельзя допускать, чтобы людей оболванивали безликими, безыдейными работами, будь то эстрада, театр, изобразительное искусство. К величайшему сожалению, человеческая природа такова, что мы привыкаем к более простому, незамысловатому и развлекательному, и уже отказываемся понимать сложное. Нельзя идти на поводу у “непонятных творцов искусства”, которые наносят непоправимый вред обществу. И деятели культуры этому процессу сопротивляются, как могут.

Зеркало нашего общества – современная так называемая эстрада. Без образования, без голоса и таланта – зато все звезды! Их уже больше, чем на небосклоне! Профессиональные артисты стыдятся, когда их называют звездами, так как это слово ассоциируется с ширпотребом. Что можно сказать о наших звездах? Да сказать-то и нечего. Светят, но не греют нашу душу. Все заполонила “фанера”. Живой звук изгнали со сцены. Единицы поют вживую. Ну невозможно так лихо выплясывать и при этом стройно петь. Мы и не знаем, есть у нас на эстраде вообще голоса! Раньше мы знали у какого артиста какой голос. А при современных технологиях даже я могу спеть голосом Шаляпина.

Были попытки повлиять на такую ситуацию на законодательном уровне. В 2012 году в Госдуму был внесен отличный, на мой взгляд, законопроект. Он обязывал указывать на афишах, что артист выступает под фонограмму. Организаторы концерта должны заранее предупредить зрителя, что он идет смотреть шоу, а не слушать голос любимого артиста. Но продюсеры не заинтересованы в голосах, им нужна красивая фактура, приносящая выгоду. Опять все решили большие деньги. Поэтому этот вопрос до сих пор с места не сдвинулся.

– А в Адыгее живой звук жив?

– Как раз в регионах и остались островки былой культуры исполнения. Еще по старой памяти артисты держат планку. Да и зритель у нас неизбалованный, поэтому притязательный, его так просто не проведешь. Хотя и у нас нет-нет, да проскакивает “фанера”. Ведь петь вживую – значит выкладываться на 100%. Старшее поколение помнит, как работали в свое время ВИА – вокально-энструментальные ансамбли. Как они работали с живым звуком! До седьмого пота! Вы знаете, что голос – самый ценный инструмент, какой только существует в природе? А мы скоро разучимся его слышать. И это не самый лучший пример для подрастающего поколения.

Но тенденции таковы, что из выпускников 22-х школ искусств Адыгеи в профессию идут буквально единицы. Где конкурсы абитуриентов на поступление в колледж искусств? В мое время был строжайший отбор, а сейчас туда берут всех желающих, да еще и недобор испытывают!

– Не это ли итог того, что ни дети, ни их родителя не видят перспективы в творческой профессии, которая позволит им найти потом свое достойное место под Солнцем?

– К сожалению, высокие заработки – это удел единиц. Но для тех, кто приходит и остается в искусстве, деньги не главное. По моему глубокому убеждению, это те люди, которые не могут жить без музыки, танца, театра, живописи. Они не видят свою дальнейшую жизнь без искусства и отдаются ему всецело. Это у них в крови, в душе.

Сегодня финансовая сторона оставляет желать лучшего. Особенно сложно приходится мужчинам, которые думают, обеспечит ли ему профессия достойную жизнь или нет. В былые времена на зарплату артиста можно было безбедно жить, содержать семью и реализовывать себя творчески. Кроме того, было очень престижно быть человеком высокого искусства – музыкантом, актером, художником. А сейчас, зная их зарплаты, на них смотрят с сожалением.

– Что, на Ваш взгляд, может переломить ситуацию?

– Вопрос философский. Панацеи, наверное, не существует. Но по-моему, выровнять ситуацию поможет государственная политика и состояние общества, его уровень и мировоззрение. 20 лет назад произошла резкая переоценка ценностей. На первое место вышли деньги. Что творится на экранах ТВ, на российской эстраде? Это ли не показатель далеко не высокого духовного уровня общества! Раньше была идеология, а ее главнейшим проводником в массы было искусство. А сегодня идеологии нет. Поэтому талантливая молодежь идет торговать на рынок, потому что там больше заработает. Но знаю одно: легко никогда не было. В мое время были одни сложности, сегодня они другие. И этим вопросом нужно заниматься не только тем, кому это по должности положено, но и нам с вами.

Никто не говорит, что наша культура стоит на месте. Но нужно следить, чтобы она шла правильным курсом и не сворачивала на кривую дорожку.

Но, как бы там ни было, сегодня – праздник. Поэтому от всего сердца поздравляю всех артистов, всех деятелей ультуры и искусства. Желаю терпения, веры в лучшее и, конечно же, вдохновения и творческих успехов! Интервью вела Елена Маркова.

Штрихи к портрету

Родился в 1946 году в ауле Ассоколай. Окончил Адыгейское музыкальное училище по классу баяна и дирижерское отделение Краснодарского института культуры. С 1973 по 1979 годы преподавал в Майкопском музыкальном училище. С 1982 по 1987 годы возглавлял Научно-методический центр народного творчества и культпросветработы. В разные годы был руководителем Государственной Филармонии. С 1995 по 2006 год был заместителем министра культуры Адыгеи. В настоящее время – главный режиссер ГосФилармонии.