Им пришлось столкнуться с жестоким выбором: рисковать жизнью или бежать из своего дома, оставив привычный уютный быт, дом, друзей, работу, забрать самое дорогое и уехать туда, где не стреляют. Так можно вкратце пересказать истории многих семей, бежавших из Украины. Срываясь с насиженных мест, они пытаются найти новый дом, и для многих им стала Адыгея.

С первых дней наибольшее количество беженцев принимал Майкопский район. В самую первую волну их число достигало 700 человек. И это далеко не полная цифра, ведь кто-то приехал к родственникам и не обращался за помощью. Сегодня поток не такой интенсивный, как летом, однако он не прекращается. Как обустраиваются вынужденные переселенцы на новом месте и решают бытовые проблемы, мы узнали, побывав в Майкопском районе.

Помощь всем миром

— Когда я приезжала в пункт временного пребывания за очередной партией беженцев, дети сидели на порожках, ели арбуз, которым их кто-то угостил, и весело болтали. Неожиданно в небе пролетел кукурузник, дети моментально попадали на бетонный пол, настолько они испугались. Мы понимаем, что им пришлось пережить. Все жители района это понимают и стараются по возможности помочь, кто чем может, — рассказывает руководитель отдела по социальным вопросам администрации Майкопского района Ольга Петинова.

Практически с первых же дней прибытия вынужденных переселенцев в районе был создан штаб, который занялся сбором гуманитарной помощи, позже такие штабы были организованы в каждом поселении, в них еженедельно составляются списки потребностей беженцев, собирают все необходимое.

Новая родина. Новая жизнь

— Мы собрали почти 400 тысяч рублей. Долго думали, на что лучше всего их потратить. Решили, что правильнее всего будет позаботиться о детях. Несмотря на переезды и разные сложности, жизнь продолжается, и учебный год начался по расписанию. Но даже пойти в школу новичкам было не с чем, а иногда и не в чем. Более 230 тысяч рублей было израсходовано именно на подготовку к школе: закуплены канцелярские принадлежности, учебники, школьная одежда. Всего в школы Майкопского района пошли 64 человека. Детские сады посещают 6 малышей, еще 15 детей занесены в электронную базу данных как очередники, — рассказывает Ольга Петинова.

Еще часть денег резервного фонда была адресована уже родителям — тем, кто находится в наиболее сложном материальном положении, помощь в размере 2 тысяч рублей была выделена на оплату государственной пошлины на выдачу официального разрешения на работу. Ее получили 7 человек.

Понятно, что первые вопросы, которые стараются решить в Майкопском районе, — это обеспечение беженцев жильем и работой. Благо в сельской местности много пустующих домов, куда хозяева наведываются только время от времени или вовсе раз в год. Мир не без добрых людей. Многие жители района сразу откликнулись, предложив свою жилплощадь бежавшим от войны людям.

Районный Центр занятости населения предлагает более 1,5 тысячи вакантных мест не только в Адыгее, но и за ее пределами. В республике беженцы трудятся в ЗАО «Радуга», гостиничном комплексе «Даховская слобода», на Кужорском кирпичном заводе. 32 человека устроены по трудовой книжке. Кто-то подрабатывает неофициально.

Люди тоскуют по родине, хотят вернуться, но боятся того, что ждет их там, где нет ни работы, ни дома… Да и само понятие «родина» стало зыбким и призрачным. Часть людей возвращается, надеясь на лучшее, другие начинают жизнь с чистого листа в Адыгее.

Обратной дороги нет

Поселок Садовый Майкопского района — уединенный уголок природы, расположенный вдали от цивилизации. Где-то здесь поселилась семья беженцев. На улице Зеленой ищем дом 22. Им оказывается старый деревянный барак. Поднимаюсь по деревянным ступенькам, длинный коридор, одинаковые двери без замков, наобум стучу в последнюю. В ответ слышу: «Заходите!» Внутри небольшой коридорчик с примыкающей кухонькой. Очень тепло: топится печка. Навстречу с улыбкой выходит женщина: «Мы вас ждали. Проходите!» Знакомимся. Передо мной Кирилева Ольга Петровна — беженка из Луганска.

В комнатах, как по Достоевскому, бедненько, но чистенько. 

— Здесь было все заброшено, пыльно, но мы все разобрали, побелили, навели чистоту, сейчас жить можно, — рассказывает Ольга Петровна.

Хозяин этой квартирки не известен, поэтому семья здесь живет, как говорится, «на птичьих правах».

Ольга Петровна приехала из Луганска с тремя внуками: старшему Даниилу 13 лет, Тане — 11, младшей Надюше — 10. Отца у детей нет, а мать Елена вынуждена была остаться в Луганске, чтобы выплачивать кредит, который взяла на дорогостоящую операцию младшей дочери.

Елена продолжает работать продавцом в магазине Луганска, благо эта работа еще есть. Но детям в городе делать нечего — света нет, вода и газ подаются по часам. Школы не работают. Город в разрухе. Плюс ко всему добавились заботы: в маршрутку, на которой ехала Елена, попал снаряд. Пассажиры спешно покидали горящую машину, не думая о сумках, в огне погибли документы, которые женщине приходится восстанавливать. На семейном совете было решено, что бабушка увезет детей подальше от войны.

— Надо было думать о детях, их образовании, будущем. Мы поехали в Россию. В пункте временного пребывания — санатории «Анастасия» — находились всего несколько дней, специалисты сказали, что могут предложить временное жилье в глубинке. Для меня было важно, чтобы рядом была школа, так что долго раздумывать мы не стали. В поселке Садовом нам очень понравилось — природа, воздух, уют. По соседству, в Шунтуке, есть школа, куда детей возит автобус. Здесь они учатся даже успешнее, чем на родине, — делится Ольга Кирилева.

Пока общаемся с Ольгой Петровной, из магазина возвращается Надюша с булкой хлеба. Каждый день в магазине ее дают им бесплатно. Также администрация сельского поселения обеспечивает семью продуктами, одеждой. Дети обеспечены всем необходимым к школе.

— Все, что нужно для жизни, у нас есть. Наши соседи оказались очень отзывчивыми людьми. Не выразить словами, насколько мы всем благодарны за помощь и человеческое участие, — благодарит Ольга Петровна.

Таня и Надя почти единодушно говорят, что в школе им очень нравится, да и по родному Луганску они не скучают. Еще свежи воспоминания, как дома при взрывах они бросались под стол, а на улицу было опасно выйти. Зато в уединенном поселке Садовом — тихо и уютно, да и друзей много появилось. Детям всегда проще адаптироваться к новым условиям, а вот бабушка переживает о будущем. Пенсия ей не положена, жилье временное.

— Я еще могла бы пойти поработать, но как оставить детей одних? У младшей — инвалидность, проблемы с ногой, а недавно она умудрилась еще и руку сломать, приходится ее одевать и обувать. Я сомневаюсь, что Луганск скоро вернется к мирной жизни. Там у меня осталась квартира, где все необходимое для жизни было, все, что собиралось долгие годы. Но обратной дороги нет — я думаю, мы будем обживаться здесь. Адыгея стала для нас новым домом.

Общаясь с этой женщиной, поневоле восхищаешься ее оптимизмом. Она готова начинать новую жизнь с нуля в довольно зрелом возрасте. Все, что она делает, прежде всего для внуков: их надо выучить, вырастить, выпустить во взрослую мирную жизнь.

С надеждой 

на новую жизнь

Еще одну беженку мы встретили в администрации Майкопского района, молодая женщина пришла с просьбой об устройстве дочки в детский сад. Маленькая девочка была вместе с мамой. Пухлые щечки, голубые глаза, малышка сразу обворожила всех посетителей приемной главы района. Секретарь предложила девчушке бумагу, фломастеры и ручки, чтобы ей не было скучно. Мы с коллегами с удивлением наблюдали, как эта малышка взяла шариковую ручку — абсолютно правильно, что просто удивительно для ее возраста, и с важным видом начала писать свои «каляки». «Наверное, это будущий журналист или писатель», — шутливо переговаривались мы с коллегами. А потом я познакомилась с мамой девчушки — Юлией Шевчук. Молодой женщине 25 лет, а дочке, имя которой Владислава, — скоро будет три.

В Адыгею мать с дочкой приехала месяц назад из Николаевской области Украины, где они жили в поселке городского типа Казанка. Юлия — медик по образованию, работала фельдшером на станции скорой помощи.

— Взрывов и бомбежек в нашем поселке не было, зато идеологического преследования — сколько угодно. Меня называли русской сепаратисткой за то, что я вела медицинскую документацию на русском языке. Я ведь училась в русской школе, украинской мовой не владею. Некоторые доктора говорили: «Было бы ружье, убили бы! Проваливайте отсюда, вам здесь не место!» Таких, как я, сейчас открыто называют потенциальными врагами Украины, — вспоминает Юлия.

В ответ девушке приходилось молчать. А что еще оставалось делать? Да и заступиться за нее некому: мужа нет, ребенка она воспитывает одна. В августе Юлии стали поступать тревожные звонки: как медику и военнообязанной ей предложили принимать участие в антитеррористической операции (АТО) в самой гуще военных событий. Пока добровольно, предупредили Юлию, но лучше не отказываться. Отговорки о том, что не с кем оставить малолетнюю дочь, не принимались. Долго думать было опасно. Юлия решилась бежать с дочкой в Россию. Благо в Адыгее были родственники: родной дядя живет в поселке Тульском.

— Боялась, что меня не пропустят на таможне, ведь на Украине вышел новый закон, согласно которому у несовершеннолетних должен быть загранпаспорт. А у моей дочки его не было. Но, слава Богу, на границе нам сделали только замечание, что паспорт должен быть, и пропустили, — вспоминает Юлия.

В администрацию девушка пришла с надеждой устроить маленькую Владиславу в детский сад, чтобы самой устроиться на работу. В Центральной районной больнице уже готовы принять фельдшера в службу скорой помощи. Жизнь постепенно налаживается…

Татьяна Филонова.

Фото автора и Артура Лаутеншлегера.