Изначально у России было две беды — дураки и дороги. С ними долгие годы мирились, пока не поняли, что дураков во власть пускать нельзя, а дороги надо строить. Потом к этим двум бедам добавилась третья — пьянство, к которому россияне начали приобщаться во времена Петра Великого. Он сам был не прочь выпить стакан «горькой» (испробовал за границей), поэтому разрешил производство в своем царстве водки (хлебного вина, как тогда говорили). Сначала это было привилегией дворянских семей. Крепкий напиток получил название водка. Сначала он был 38-39-градусным. При таком содержании спирта жидкость начинала гореть от спички. Именно по этому принципу определялась крепость напитка, потому как спиртометр тогда еще не придумали. Потом водка стала 40-градусной.

Существует легенда, что 40-градусную водку придумал известнейший российский ученый Дмитрий Иванович Менделеев, который во сне открыл недостающие элементы своей периодической системы. Но к 40-градусной водке, как утверждают историки, Менделеев никакого отношения не имел. А делать напиток 40-градусным стали из-за удобной для смешивания воды и спирта пропорции. Тогда для спиртных напитков выпускались стеклянные бутыли емкостью 2,5 литра, которые назывались четвертями.

Выйдя из-под дворянского крыла и попав в жадные до прибыли купеческие руки, водка вскоре наводнила города и веси, и к концу позапрошлого века прогрессивные российские умы стали задумываться над проблемой борьбы с пьянством, внедрением трезвого образа жизни.

Первый вытрезвитель

Если бы это учреждение в Туле сохранилось до наших дней, то в начале ноября его сотрудники отметили бы 110-летие. Именно столько лет назад — в 1904 году в славном городе русских оружейников открылся первый в России вытрезвитель.

Дело в том, что в те достославные времена водка, особенно так называемая монополька, произведенная на казенных предприятиях, была очень дешевой. В день зарплаты оружейник (зарабатывали мастера этой профессии хорошо) мог безболезненно для семейного бюджета купить ведро водки (продавалась из бочек на розлив). И покупатели устраивали по выходным загулы. Голова города Тулы издал распоряжение: больше ведра водки в одни руки не отпускать. Но это ничего не изменило. Туляки продолжали пить по-черному, валялись в усмерть пьяными на городских улицах. Бывало, что в холодное зимнее время некоторые пьяные замерзали насмерть. Вместе с мужьями спивались и некоторые жены, и дети оставались без надлежащего родительского попечения.

Вот тогда врачу Федору Архангельскому пришла на ум идея об организации приюта для опьяневших туляков. Со своим предложением врач пришел в городскую думу и нашел поддержку у гласных (по-нынешнему — депутатов). Цель создания приюта, как разъяснял думцам врач, — спасение от замерзания и других неприятностей подгулявших туляков, валявшихся на улицах. Дума выделила из городской казны деньги на содержание приюта. Врач Архангельский снял внаем у разорившейся купчихи Анны Гудковой находившийся неподалеку от оружейного завода дом. И в начале ноября 1902 года состоялось торжественное открытие приюта. Доктор Архангельский (по некоторым данным, он сам страдал запоями) произнес пламенную речь о том, что теперь никто из пьяных на улице не простудится и не замерзнет. Городской голова (история не сохранила его имени) передал доктору символические ключи от вытрезвителя, а батюшка из близлежащего прихода окропил святой водой стены этого, как тогда считали, богоугодного заведения.

В приюте было два отделения: для самих отрезвляемых и для детей. В штате были фельдшер, сестра милосердия, присматривавшая за детьми, и кучер, который ездил на дрожках по улицам, подбирал и доставлял в приют пьяных туляков. Там фельдшер осматривал их, при необходимости перевязывал ушибленные руки или ноги и укладывал спать.

По примеру туляков приюты для пьяных были открыты в Санкт-Петербурге, в Москве, некоторых других городах. Просуществовали такие приюты до Первой мировой войны. Потом постепенно позакрывались.

Надо меньше пить

Первый советский вытрезвитель был открыт в 1934 году по странному совпадению тоже в ноябре, а именно 14-го числа. Открылось это новое для советского общества учреждение в Ленинграде на улице Марата, 79. Никаких торжеств по случаю открытия заведения для принудительного отрезвления советских граждан не было. Просто милицейские патрули подобрали на улицах мертвецки пьяных жителей города на Неве и привезли их в медвытрезвитель. Там напившихся до бессознательности ленинградцев осмотрел фельдшер и констатировал в протоколе факт алкогольного опьянения. Хозяева заведения — милиционеры обыскали карманы пьяниц, составили опись изъятых у них предметов, которая была приобщена к протоколу.

Потом холодный душ и размещение на кушетках. Тех, кто сопротивлялся, привязывали к кушетке. В помещении постоянно находился дежурный, который мог отвести вытрезвляемого в туалет.

Утром протрезвевшим гражданам выдавали их одежду, возвращали согласно описи изъятые вещи, выписывали штраф и отпускали домой.

Вскоре примеру Ленинграда последовали другие города, и вся страна покрылась широкой сетью медвытрезвителей.

Когда началась Великая Отечественная война, эти учреждения оказались никому не нужными — советским людям было не до пьянства.

В 60-х годах теперь уже прошлого столетия медвытрезвители снова стали открываться. Они по-прежнему находились в ведении милиции. В связи с развитием женского алкоголизма в некоторых крупных городах появились женские вытрезвители со специально подобранным персоналом женщин-милиционеров. В небольших городах у медвытрезвителей были мужские и женские отделения. Положением о медвытрезвителях строго запрещалось помещать в одной палате пьянчужек мужского и женского пола.

Старожилы Майкопа помнят городской вытрезвитель (находился на улице Краснооктябрьской в глубине двора). В 60—70-х годах, когда вино и водка стоили дешево, пьянство в стране резко возросло. Сбрасывались по «рыжику» (по одному рублю) на троих. Оставалось еще на банку консервов кильки (водка стоила 2 руб. 70 коп.). А семисотграммовая бутылка алжирского «Солнцедара» продавалась по 97 копеек. Убойная сила у этого дара Алжира была высокой (до 18 градусов). Пьяных на улицах Майкопа было всегда много, вытрезвитель работал на «полную мощность», бывало, что и девать пьяных было некуда.

Цель расширения системы медвытрезвителей в 60—70-х годах была одна — борьба с пьянством. Удавалось ее достичь или нет, сказать трудно. Но сколько угодно было фактов, когда выпущенный из медвытрезвителя утром гражданин к обеду снова попадал туда.

Тогда работу по отрезвлению пьяниц стали дополнять мерами морального воздействия. На побывавшего в медвытрезвителе человека направляли уведомление в его коллектив. Если это был простой работяга, то дело о его попадании в медвытрезвитель рассматривалось на товарищеском суде (были такие в коллективах) или на профсоюзном собрании. С пьяниц требовали слово, что не будет больше пить, те клялись, что «завязали», но через какое-то время все повторялось вновь.

Более жесткие меры принимались к побывавшим в вытрезвителе руководителям, а они тогда, как правило, были коммунистами. «Телегу» на таких отсылали не только в первичную парторганизацию на фабрику или завод, но и в горком или райком партии.

Дела таких коммунистов рассматривались на собраниях первичных парторганизаций. Виновным объявляли выговоры по партийной линии, а то и принимали решение об исключении из рядов партии. Горкомы и райкомы КПСС, как правило, такие решения первичек поддерживали, и на заседании бюро райкома или горкома «опозорившему честь и достоинство члена партии» предлагали сдать партбилет. А это было очень серьезно — человек лишался не только партбилета, но и руководящей работы.

Побывавших в медвытрезвителях клеймили позором в заводских стенгазетах, карикатуры на них, а то и снимки, вывешивались на видных местах в населенном пункте (в Майкопе, например, на специальном стенде, находившемся на улице Краснооктябрьской напротив памятника Ленину).

Особый всплеск борьба с пьянством приобрела после так называемого горбачевского сухого закона. Сокращение продажи спиртного, увеличение стоимости вино-водочной продукции вызвало волну самогоноварения. И работы у медвытрезвителей не уменьшалось.

Про медвытрезвители ходило в народе много анекдотов. Мне запомнился вот этот:

Вбегает мальчишка вечером в дом и с порога выпаливает:

— Мам, вытрезвитель сгорел!

— Да ты что, сынок, откуда ты это взял?

— Папка возвращается домой и на всю улицу поет: «Враги сожгли родную хату…»

Теперь — добровольно

В работе советских медвытрезвителей было много недостатков. Милицейские патрули хватали всех, кто им показался пьяным. К нетрезвым гражданам применялась сила. Передовые слои общества понимали, что работу медвытрезвителей надо корректировать. Порядки в этих учреждениях высмеивались в кинофильмах — вспомните «Бриллиантовую руку», фильмы о приключениях Шурика (с Александром Демьяненко).

В 1991 году в правила работы медвытрезвителей были внесены изменения. В частности, милицейским постам запрещалось задерживать и доставлять в медвытрезвитель Героев Советского Союза и Героев Социалистического Труда, полных кавалеров солдатского ордена Славы, чернобыльцев, участников боевых действий, военнослужащих.

После преобразования милиции в полицию из функций правоохранительных органов исчезло содержание медвытрезвителей. Их хотели передать органам здравоохранения, но те наотрез отказались — на больницы и амбулатории не хватает средств. Медвытрезвители незаметно «умерли». А тем временем к третьей российской беде, алкоголизму, добавилась и четвертая — наркомания, захлестнувшая нашу страну.

Кто же занимается этими пороками при отсутствии бывших барьеров на пути расширения алкоголизма и наркомании — медвытрезвителей? Эти функции возложены на республиканский наркологический диспансер. Как рассказал главный врач этого лечебного учреждения Рамазан Паков, на лечение от алкоголизма и наркомании диспансер может принять одновременно 60 человек. Сроки лечения могут быть разными. За год могут пролечиться до 1390 человек.

Схема работы остается прежней: полицейские патрули подбирают на улицах тех, кто показался им пьяным или находящимся под воздействием наркотических средств. В диспансере доставленных полицейскими обследуют. Новое, недавно приобретенное современное оборудование позволяет быстро и безошибочно определить степень алкогольного или наркотического опьянения.

Однако не всех доставленных полицией оставляют в наркодиспансере, а только тех, кто нуждается в лечении, и то с их согласия. Несостоявшийся пациент диспансера может дать письменный отказ от лечения, и никто насильно его на больничную койку не затянет.

— Как правило, — говорит Рамазан Паков, — только 10-11 процентов доставленных остаются на лечении. Лечение таких больных состоит из 3 этапов: стационар, амбулаторное лечение и реабилитация.

На взгляд Рамазана Пакова, а он являются не только главным врачом диспансера, но и главным наркологом республики, для повышения эффективности борьбы с пьянством и наркоманией надо создать пункт временного содержания для таких пациентов. Во многих субъектах РФ такие пункты созданы и находятся под эгидой соцзащиты.

Лечение, медицинская реабилитация и наблюдение наркозависимых осуществляется в соответствии с программой РА «Развитие здравоохранения» на 2014—2020 годы. На осуществление медицинско-профилактических и лечебных мероприятий по этой программе выделяется около 3 млн. руб.

Лечит — и с этим согласится каждый врач — не только таблетка или вакцина, но и слово, одобряющее хорошие дела и осуждающее дурные.

Советской системе публичного осуждения пьянства нынче мы проигрываем. Я задал вопрос Рамазану Пакову, посылают ли сообщения на работу о тех, кто был доставлен в пьяном виде и прошел курс лечения?

Ответ был такой, что это не входит в функции медработников, да и федеральный закон запрещает медикам разглашать врачебную тайну — где лечился, от чего лечился. Так что теперь ни на профсоюзных собраниях, ни на каких-то еще коллективных мероприятиях никто не обсуждает того, кто был доставлен в пьяном виде в наркологию. Это сейчас никого не волнует.

Что показал опрос?

Мы обратились к прохожим на улице с вопросом: «Нужны ли нам вытрезвители?»

Алена, студентка: В Интернете этот вопрос обсуждается довольно активно. Точки зрения самые разные. Вот заголовки некоторых материалов: «Депутаты Великого Новгорода требуют открытия вытрезвителя», «В Твери может появиться вытрезвитель»… А мое личное мнение — вытрезвители нам не нужны.

Елена Павловна, пенсионерка: Я часто и днем, и вечером гуляю по главной майкопской улице — Краснооктябрьской. И очень давно не встречала подвыпивших людей. А раньше пьяных на городских улицах было много. Жизнь изменилась, и не стоит возвращать из прошлого то, что изжило себя, — вытрезвитель.

Светлана, продавец продовольственного магазина: В торговле я работаю давно. И напрасно думают представители властей, что путем повышения цен на спиртные напитки можно избавить население от алкоголизма. Вино и водку, несмотря на неоднократное повышение цен в этом году, все равно берут, и не всегда к семейному столу. Поэтому и на улицах пьяные не перевелись. Следовательно, поспешили мы с закрытием медвытрезвителей. Они нужны, но, конечно, не в таком виде, какие они были прежде. Там с клиентами надо обращаться вежливо и культурно. А вот за «обслуживание» надо брать побольше, чтобы на следующую выпивку не было денег. Нечем расплатиться — пусть отработает на общественных работах.

Дмитрий Крылов