«СА» изучила архивные документы, которые свидетельствуют о том, как в 1925 году Майкоп чуть было не лишился главной библиотеки столицы.

Национальная библиотека Адыгеи, которая в нынешнем году отмечает 120-летие, имеет давнюю и довольно интересную историю, которая нашла отражение в документах Национального архива РА.

За эти годы из центральной городской она выросла до Национальной библиотеки республики, поменяв при этом не одно место расположения. В разные годы она занимала помещение в Пушкинском народном доме (в этом здании сейчас работают Национальный театр им.И.И.Цея и Русский государственный драматический театр им. А.С.Пушкина), в Доме городского головы Зинковецкого (сегодня здесь располагается Дом офицеров), в здании по улице Комсомольской, где в настоящее время действует городская поликлиника. И только в 1962 году было построено новое просторное здание, которое библиотека занимает и сегодня.

В начале XX века библиотеки были, по сути, единственными центрами просвещения и культурного воспитания населения. Основанная еще в 1895 году, центральная городская библиотека Майкопа к своему 30-летию имела довольно хорошее на тот момент оснащение и постоянных посетителей. Это сегодня в юбилеи учреждения культуры и искусства получают подарки и поздравления. А в начале прошлого века никто, видимо, и не задумался, что главная городская библиотека отмечает 30-летие. Напротив, в юбилейном 1925 году произошел неприятный инцидент, из-за которого город чуть было вовсе не лишился единственной библиотеки. 

Документы, сохранившиеся в Национальном архиве РА, свидетельствуют о том, что в феврале 1925 года правлению Севкасельбанка (здесь и далее — названия даются в соответствии с их написанием в оригиналах архивных документов) понадобилось помещение для открытия Отделения Севкабанка в Майкопе, о чем было направлено заявление в Окрисполком. На первый взгляд банк показался городским властям важнее библиотеки, и они приняли следующее решение: «Вследствие поданной заявки о предоставлении помещения под открытие банка на помещение, находящееся на углу улиц Красный Октябрь (как вы догадались, это нынешняя улица Краснооктябрьская) и Пионерской, ныне занимаемой библиотекой-читальней, Отдел местного хозяйства … полагал бы означенное помещение предоставить банку, а библиотеку перевести в ранее занимаемое помещение при Городском клубе или при Дворце труда, каковые более соответствуют библиотечной работе». Подписано заведующим Отделом местного хозяйства С.Галмоновым и секретарем В.Дружининым.

Работники библиотеки терпеть не стали и поднялись на защиту просветительского учреждения. В Политпросвет была направлена докладная записка, в которой говорилось о достижениях библиотеки и обосновывалась невозможность ее перевода в другое здание. 

В 1925 году библиотека имела 1600 подписчиков, фонды насчитывали 20 тысяч книг, из которых 12 тысяч было «вполне ходовых», выдававшихся на руки, а также 6 тысяч новинок. При ней имелось детское филиальное отделение, которое размещалось в этом же здании, но работало самостоятельно, имея 3 тысячи книг и 500 детей-подписчиков. Кроме того, центральная библиотека уже в те годы имела библиотечный коллектор и своей задачей ставила организацию фонда передвижной сети, а также руководство работой сети всех библиотечных учреждений округа в тесном контакте с Политпросветом. Библиотека имеет рекомендательный угол со всевозможными иллюстрированными списками, уголок Ленина, массу библиотечных лозунгов и плакатов, кружки, актив общества «Друзей книги», бибсовет, который ведет углубленную методическую работу, справочный стол, комнату абонемента, кабинеты тихого и громкого чтения (последний также служит комнатой для кружковых занятий). Каждый день в библиотеку прибывало 20 новых подписчиков. Посещаемость кабинета для чтения неимоверно выросла до 150 человек в день. Дело доходило до 300 выдач книг в день.

18 февраля 1925 года заведующий центральной библиотекой В.Арапов, желая «предупредить великую ошибку, которую совершит Окрисполком», пишет: «В настоящее время работа Центральной библиотеки поставлена почти на должную высоту. Пропаганда книги и приближение ее к читателям занимает в библиотеке основное место. Библиотекой принимаются все меры к тому, чтобы развернуть библиотечную работу, сделать ее более многогранной. Сделать библиотеку не машиной для выдачи книг, а живым творческим организмом. Сделать ее центральной не только номинально, но и фактически! Для этого помещение должно соответствовать данной работе. Переселение ее вообще крайне нежелательно, так как перевод в другое помещение весьма сложен, связан с хищением, порчей и утерей книг. Чтобы перевести библиотеку, необходимо до 40 возов, а сама библиотека должна будет закрыта на 2 месяца». 

Заведующий упирал на то, что в неприспособленном здании библиотека превратится в мертвое книгохранилище, в котором будут заниматься механической выдачей книг. Вся активная политпросветработа, без которой современная библиотека не может существовать, пойдет насмарку! Придется объединять взрослое и детское отделения. 

Докладная записка из официального документа превращается в крик души неравнодушного человека: «Я, как сейчас, помню вопль 3 года назад бывшей заведующей, которая просила вырвать библиотеку из ЯМЫ и спасти ее. И Отнароб (отдел народного образования) это сделал в 1921 году. И вот теперь, когда библиотека имеет свою физиономию (стилистика автора сохранена), на 8-м году советской власти поднимается вопрос о переводе библиотеки в «старую яму». Эти переводы весьма тяжело сказываются на книжном инвентарном составе. И надо хоть раз иначе подумать о ее судьбе, о судьбе единственной в округе библиотеки!»

Думается, на бумагу выплеснулась только часть эмоций руководителя В.Арапова, всем сердцем радеющего за свое дело. Да и другие работники и читатели не остались равнодушными, переживали до последнего момента, пока власти не приняли окончательное решение. 

20 февраля на документе стоит резолюция завполитпросвета Овлинского: «Прошу по докладной записке центральной библиотеки принять соответствующие меры к оставлению ее в занимаемом ныне помещении и недопущению срыва налаженной работы единственной примерной библиотеки Главполитпросвета».

Уже на следующий день, 21 февраля 1925 года, был составлен документ к президиуму Майкокрисполкома. В нем черным по белому было написано: оставить библиотеку в занимаемом ныне помещении. Уж неизвестно, что именно повлияло на решение в пользу библиотеки — разумность властей или банальное отсутствие средств. Скорее всего — второе, так как в документе говорится о том, что для перевода библиотеки необходимо предусмотреть расходы на приспособление ее в новом помещении и перевозку, возложив расход на Местхоз, так как по смете ОНО нет сумм, которые можно было бы израсходовать на означенные цели.