Председатель Союза художников Адыгеи Рамазан Хуажев — о годах учебы в педколледже, педагогах и своем становлении.

Бегут стремительно годы. Не успеваем следить за ходом времени. Все чаще и чаще прилагаешь усилия для того, чтобы восстановить события и даты из собственной биографии. Вместе с тем есть даты, имена, которые, однажды утвердившись в сознании, остаются с тобой на всю жизнь.

Год 1976-й, возвышаясь над вереницей бесконечных суетных дел, не меркнет и не стирается из памяти. Именно в тот год, жарким летом, я сдавал вступительные экзамены на художественно-графическое отделение Адыгейского педагогического училища имени прославленного героя, земляка Хусена Борежевича Андрухаева.

Я и сейчас завидую тогдашней своей самоуверенности. Городские сверстники, за плечами которых ДХШ, бились над построением, овалами и композицией. Мне же хватило нескольких занятий со школьным учителем Туркубием Хаджебиевичем Темзоковым и штудирования случайных томов из серии «Школа изобразительного искусства». Еще бы не быть самоуверенности, когда в активе у меня, аульского юноши, призовое место в областном конкурсе по ИЗО среди общеобразовательных школ, прошедшем накануне в Майкопе. Остается прибавить к сказанному, что я был среди лучших в школе и лучшим в классе.

В общем, глиняным горшком и парафиновым муляжом яблока я себя долго не утруждал.

Когда же одним из первых сдал свою работу экзаменатору, он искренне удивился и спросил:

— Все? Ты решил, что закончил?

Тройка за рисунок зафиксирована пожизненно в моей памяти. Запечатлелось в ней и выражение лица экзаменатора.

Мне кажется, не имеет смысла пересказывать то состояние волнения, при показном равнодушии, которое вызывалось ожиданием списков выдержавших очередной экзамен. Сегодня другие возможности, другие условия. Интернет расширил границы возможностей, о которых и мечтать не приходилось. А тогда, в 1976 году, одно только ожидание того, вывесили список или нет, держало в напряжении несколько дней, да последние силы выматывала толкотня возле доски объявлений, где за переливающимися бликами стекла поверх голов нужно было отыскать свою фамилию.

Нам, вчерашним аульчанам и станичникам, оказавшимся без родительской опеки, считавшим себя вполне взрослыми и самостоятельными, казалось, что наступает счастливая пора и абсолютная свобода. Свободолюбивое племя хиппи западных стран вызывало зависть и будоражило сознание. Немалых трудов стоило мне вырваться из-под отцовского надзора, требования непременно подстричься перед 1 сентября, как вдруг прямо во время занятий заходят в аудиторию педагоги Роза Хамедовна и Грета Федоровна и всех без исключения ребят отправляют стричься в парикмахерскую, срочно! Дело, как оказалось, в том, что завтра, после отпуска, выходит директор училища Аскербий Асланчериевич Потоков. И дальше как по накатанному. На протяжении всех лет обучения имя директора было дисциплинирующим фактором и куда более серьезным, чем родительский надзор.

Атмосфера в педучилище, в стенах которого я оказался, если и отличалась от школьной, то только строгостью и требовательностью. Строгость и непререкаемость авторитета директора служила тому порукой.

Как только мы забывались, пользуясь свободой после родительской опеки, то сразу же без следа исчезала мнимая самостоятельность, и это заслуга по-настоящему добрых, неравнодушных и всегда бдительных Розы Хамедовны и Сары Махмудовны.

Грета Федоровна, руководитель нашей группы, охотнее всего проявляла заботу и понимание как женщина, как мать и без особого повода не прибегала к строгости.

Общеобразовательные дисциплины, изрядно досаждавшие еще в школе, не вызывали большого интереса и здесь, особенно у худграфовцев, но приходилось получать полное среднее образование, и училище уделяло этому большое внимание. С чувством вины и благодарности вспоминаю Асю Анзауровну — учителя математики и Людмилу Александровну — учителя немецкого языка. С предметами именно этих преподавателей у меня хуже всего складывались отношения.

Но с каким рвением мы стремились на рисунок, композицию и особенно живопись! Виктор Михайлович Евсеев был чрезвычайно строг к нам. Он не щадил выпускников художественных школ, которых было большинство в группе. Пресекал на корню погоню за манерностью и стремление к внешним эффектам.

Первая пятерка в нашей подгруппе, доставшаяся мне за набросок с чучела вороны, стала событием для всех. Жесткий и требовательный Виктор Михайлович с этого дня нам казался щедрее на положительные оценки, ближе и добрее. До сих пор благодарен ему за беспорядочный штрих, который он прививал нам, — пользуюсь им и по сей день.

Вспоминается часто, с каким увлечением отдавались самостоятельной работе с Юрой Ефимовым. Помню, как старшекурсники Саша Нагоев и Нух Ачмиз предлагали вместо безделья пойти в аудиторию поработать. Саша намеревался поступать после училища в Московский государственный художественный институт им.В.Сурикова; забегая вперед, скажу, что это ему удалось, а тогда он каждую свободную минуту стремился работать. Польщенный обществом старших, я не раздумывая соглашался. В аудитории же мне обычно доставалась роль натурщика.

Ежегодный осенний десант в колхозы и совхозы Адыгеи оставлял массу впечатлений. Сбору овощей или фруктов придавалось меньше всего значения, несмотря на то что выполнялись и перевыполнялись планы. Были свои передовики, которых ставили в пример остальным, они получали благодарности, и им даже выплачивали денежные вознаграждения. Развеселая студенческая жизнь с пленэрами, вечеринками и различными развлечениями осталась в памяти на долгие годы.

Встречаясь сегодня с бывшими однокурсниками, охотнее всего предаешься воспоминаниям событий тех лет.

Долгожданные пленэры после учебного года были наполнены творческой атмосферой. Возможность наблюдать, как работают мэтры из художественного фонда Адыгейского отделения Союза художников СССР, приглашаемые к нам заботами Владимира Григорьевича Бредихина, а также возможность получить совет от признанного мастера делали свое дело, и многие ребята окунались с головой в работу.

Могу с полной уверенностью сказать, что неоценимую роль в становлении моего творческого «я» сыграли в первую очередь Виктор Михайлович Евсеев, Аслан Гисович Кушу, Нурбий Газизович Ловпаче, Нурбий Абубачирович Дидичев, Константин Васильевич Спичак. 

…Шел урок литературы. Я был вызван к доске. «Старуха Изергиль» М.Горького отлетала от зубов. Мне нравилось это произведение, я знал его хорошо. Но вместе с растоптанным сердцем Данко замерло и мое сердце, когда Тамара Шабановна Женетль, скупо похвалив, потребовала продолжить трилогию и рассказать «Лара». Я не читал этого рассказа, и нависшая тишина физически давила на меня.

Пятерку, которую поставила мне тогда Тамара Шабановна, помню и дорожу ею, потому что аванс доверия я отработал сполна. 

Не забываю и уроки истории. Моя «страусиная политика» — потупив глаза, уходить от вопросов — возмущала Надежду Ивановну Шевлякову не на шутку. Так точно найденные слова, высказанные мне в лицо, возымели свое действие, и я благодарен ей по сей день за ощущение удовольствия приходить на занятия подготовленным, отвечать по предмету на дополнительные вопросы и видеть добрые глаза заслуженного учителя.

Последние годы учебы — самые ответственные, хотя бы потому, что выпускные пришлись на годы руководства отделением Людмилы Яковлевны Клюкиной.

Это была пора плодотворной работы над дипломным проектом. Чуткая, мудрая Людмила Яковлевна сумела создать в отделении необходимый для творчества микроклимат. Во всяком случае, мы, выпускники, получили возможность посвятить себя итоговой работе.

Еще на третьем курсе на одном из торжественных вечеров выпускнице прежних лет Наташе Поляковой вручали диплом за участие во Всероссийской выставке итоговой композиции. Безосновательная уверенность в том, что я тоже стану участником престижной выставки, пришла сама по себе. В том, что это произошло в 1983 году и я стал обладателем диплома участника второй Всероссийской выставки «Школа-Учитель-Искусство», вижу несомненную заслугу Клюкиной Людмилы Яковлевны.

Без малого сорок лет прошло с тех пор, как я переступил порог АПУ, но помню то время очень хорошо, несмотря на то что за эти годы были армия, работа, снова студенчество… Встречаясь с однокурсниками всякий раз, с немалым удовольствием уходим в воспоминания именно о той поре.

Друзья, которых обрел в годы первого студенчества, дороги и надежны по-прежнему, концентрация четырех лет впечатлений и эмоций питает последующие четыре десятилетия.

За минувшие годы произошли изменения в облике самой альма-матер. Это прежде всего просторное фойе, нарядный актовый зал, преобразования в ряде аудиторий, в результате которых стало светло и просторно. Все это заслуга бессменного директора прежних лет Ачмиза Казбека Гучипсовича.

Целая плеяда легендарных личностей, рельефы которых украшают фасад здания, пополнилась новыми именами. Как у славного ветерана тесно медалям и орденам на груди, так и у фасада педколледжа портретам героических выпускников не хватает места.

В канун 70-летия Великой Победы вспомним поименно каждого из них. Герои Советского Союза: Х.Б.Андрухаев, А.А.Ачмизов, К.Б.Бжигаков, Д.Е.Нехай, Герой Социалистического Труда, нарком нефтяной промышленности в годы ВОВ И.К.Седин, участница ВОВ Л.М.Богузокова.

Вместе со словами искреннего поздравления родного училища с предстоящим 90-летием хочется сказать о том, что уверенность в будущем колледжа внушает по-хорошему беспокойный характер нынешнего руководства во главе с Кагазежевым Муратом Нурбиевичем. Старания нынешнего руководства направлены на расширение образовательных услуг и повышение их качества. И есть уверенность в том, что в историю педагогического колледжа им.Героя Советского Союза Х.Б.Андрухаева будет вписано еще немало славных страниц.

Рамазан Хуажев, выпускник 1980 г., председатель «Союз художников России».