Вопрос о возрасте женщин — очень деликатный, и у героинь наших зарисовок мы всегда спрашиваем разрешения называть дату их рождения.

— А кого мне стесняться? — удивилась Клавдия Дмитриевна Ерохина. — Мои года — мое богатство, да и выгляжу я, как уверяют мои подруги, неплохо для 81 года, на память не жалуюсь, оптимизма мне не занимать. А что горя за свою жизнь хлебнула с лихвой, так это практически у каждого из нас, чей год рождения приходится на начало 30-х.

…Она родилась в 1934 году на Ставрополье, в селе с удивительным названием Дивное. Когда ей было три года, отца объявили врагом народа и отправили в ГУЛаг — без права переписки. Она его даже не помнит — ни лица, ни голоса. Читая трехтомник Солженицына, плачет — от ужаса, что пришлось пережить ее отцу.

В 1970 году ее отца реабилитировали, о чем ей прислали официальный документ. А было Клавдии Ерохиной уже 36 лет, и как ей, дочери врага народа, жилось все эти годы, знает только она.

После окончания семилетки она пошла работать в колхоз за трудодни. Жили они с мамой очень бедно, слепили из подручных средств — досок, камыша и глины — хатенку-землянку.

— Летом еще ничего — какое-никакое, а жилище, а вот осенью, когда шли дожди, наша хатенка вся разваливалась, — вспоминает Клавдия Дмитриевна. — Мы боялись, что при очередном ливне она просто рухнет.

В 1948-м она уехала из родных мест в Курганинск. Пошла работать на стройку — рыла вместе с рабочими котлованы — тогда экскаваторов не было. Жить было негде, платили копейки, и она вместе с подружкой отправилась в Сочи.

— Я была отчаянной, за себя постоять умела, — говорит Клавдия Дмитриевна. — Сейчас вспоминаю то время — ужас охватывает. Без вещей, без денег, без знакомых — ведь нужно же было где-то остановиться — отправилась в чужой город.

Ее с подругой из сострадания взял работать на стройку пожилой мужчина. Уж очень был вид у девчонок жалкий! Им дали место в общежитии — в бараке. Работать приходилось много, но Клавдия Дмитриевна не унывала. Пошла учиться на крановщицу. Большую часть зарплаты отправляла маме, чтобы та не голодала. Когда ей, как передовику производства, прибавили оклад, выписывала и покупала стройматериалы для дома, который ее мама построила в дальнейшем. В 25 лет она встретила хорошего парня, студента одного из инженерно-строительных институтов Василия Ерохина. Сыграли свадьбу.

В 1962 году переехали в Майкоп. Она пошла работать крановщицей на одном из предприятий.

— Мы строили цеха, устанавливали оборудование, — говорит Клавдия Дмитриевна. — Работать приходилось в три смены. Супруг работал прорабом на заводе им. Фрунзе. У нас подрастали двое детей, сын Борис и дочь Татьяна. Сейчас спросите: как жили? Да как все. Я очень люблю, когда приходят гости, когда песни поют. Не выношу безделья. А потому, когда вышла на пенсию, заскучала и записалась в хор — вначале при обществе инвалидов, затем в «Ветеран», а теперь я участник творческого объединения при ТОСе.

Да вот беда — давление дает о себе знать. Врачи посоветовали Клавдии Дмитриевне с пением повременить. Она сожалеет: такой голос — а он у нее звонкий, чистый, молодой, высокий — пропадает. Руководитель хора упросил ее приходить на репетиции. Так и сказал: «Ты, Клавдия, или молчи, или гуди басом, не напрягайся. Но приходи, человек ты хороший, с оптимизмом». Вот она и «басит» потихоньку — все не дома в четырех стенах сидеть.

Сын ее с внучатами живет в Санкт-Петербурге. Дочь Татьяна уехала в Италию. Звонит ей каждый день, в гости зовет, фотографии шлет — как у них там красиво!

— А что, соберусь и поеду, — улыбается Клавдия Дмитриевна. — По телевизору показывали иностранку, так та в 90 лет прыгнула с парашютом с самолета! Какие наши годы!

Валерия Ломешина