Для меня так пока и осталось загадкой, как попал мой отец Решетов Павел Федосеевич, потомственный сибиряк, в 9-ю казачью пластунскую дивизию. Но воевал он лихо, как и положено настоящему пластуну — казаку сторожевых частей на Кубани.

Правда, пешим он не был — всю войну проехал на своей «старушке»-полуторке, которую сам и собрал из трех разбитых машин. И машина его никогда не подводила, вывозила из самых горячих передряг, которых было немало. 

Сержант Павел Решетов был на хорошем счету в транспортной сотне 193-го пластунского полка 9-й пластунской дивизии. Подвозил боеприпасы на позиции, медикаменты в медсанчасть, вместе с лейтенантом-снабженцем мотался по окрестным станицам в поисках провианта. В одном из таких рейдов по окрестностям Краснодара он и встретил свою будущую жену…

В 1943 году в Краснодаре было трудно и голодно, но город возрождался после ужаса немецкой оккупации. Возвращались из эвакуации институты. Сначала в марте начались занятия в химико-технологическом институте, а затем и в институте виноградарства и виноделия. Уже в мае к занятиям приступили в медицинском институте, где училась Аня Лощинина. В последние дни перед уходом немцы сожгли его здание, и так пострадавшее от обстрелов, поэтому занятия проходили в подвале института. Студенты сидели на стопках кирпичей и писали лекции на старых газетах, между строк.

С марта по май в Краснодаре было развернуто 14 госпиталей. Один из них находился прямо во дворе общежития пединститута, в котором в каморке жили Аня и ее мама Александра Ивановна. Спали на одной кровати. За комнату платили работой — убирали в общежитии. Между занятиями и работой Аня трудилась в госпитале. 

Поступая в институт, она мечтала о работе хирурга. Но, наблюдая изо дня в день каторжный труд этих врачей, она поняла, что мечта разбилась о суровую реальность. До конца своей долгой жизни Анна Николаевна так и не научилась переносить запах крови. Поэтому выбрала хлопотную, но светлую работу участкового педиатра. И никогда не жалела о своем выборе, вырастила и вылечила несколько поколений детей на своем участке. Маленькие пациенты очень любили своего доктора. Вырастая, они приводили к ней своих детей. 

В 1943 году Краснодар до октября был, по сути, прифронтовым городом. Тяжелым испытанием для его жителей был голод. Чтобы как-то прокормить себя и уже прикованную к постели мать, Аня ходила в окрестные станицы и меняла вещи на продукты. 

Много лет спустя она с восторгом вспоминала, что однажды ей крупно повезло. Вещи сильно понравились дочери станичника, и он дал за них целый мешок муки. Как, будучи хрупкой девушкой, несла она на плечах 50 километров этот мешок, Аня не запомнила — главное, теперь было чем кормить маму.

И вот в одном из таких походов за продуктами она и встретила Павла. Вернее, не его самого, а попутную машину, что само по себе тогда было большой редкостью. Водитель согласился подвезти кареглазую девушку, хотя она с ним и не хотела знакомиться — не понравился: здоровенный, напористый. Наплела про себя невесть что и имя придумала «Марианна», совсем позабыв, что на контрольно-пропускных пунктах надо предъявлять документы. Подъехав к КПП, водитель взял у нее паспорт и понес документы на проверку, потом молча вернул. 

А тут как раз остановились у крайней хаты — попить воды. Аня зашла в сенцы, пока хозяйка принесла воду, присела на лавку. Зашел Павел, с размаху присел рядом. У старой лавки так ножки и отлетели! И они оказались сидящими рядом на полу, да еще и под ручку. Солдат засмеялся и сказал: «Ну все, надо на тебе жениться». Довез до города, помог вылезти из кузова. «Ну, жди в гости, Анна!» — И уехал. А спустя несколько дней и правда приехал в гости. Так и завертелось: встречи, расставания, любовь…

«Однажды он пропал надолго и даже весточки не передавал, — вспоминала позднее Анна Николаевна. — Я очень сильно волновалась, и, помню, мне приснился удивительный сон. Красивый и сияющий Иисус спустился ко мне, положил свою руку на мою голову и сказал: «Не волнуйся, Аннушка, муж твой жив и скоро к тебе вернется». Я была человеком неверующим, много лет ходила в институт и в госпиталь мимо храма, но ни разу в него не заходила. На следующее же утро что-то подтолкнуло меня туда войти. Каково же было мое удивление, когда, войдя в храм, я подняла голову и увидела прямо против входа того самого Иисуса, который приходил ко мне во сне!»

Через несколько дней Павел, войсковая часть которого вышла из тяжелых боев, действительно вернулся живой и невредимый. Тогда за своевременный подвоз боеприпасов он был награжден медалью «За боевые заслуги». 

В начале сентября 1943 года 9-я горнострелковая дивизия, где служил Павел Решетов, была выведена в резерв Ставки ВГК и переформирована в 9-ю пластунскую стрелковую Краснодарскую Краснознаменную ордена Красной Звезды дивизию. С ней он дошел до Праги. За смелость, смекалку был награжден медалью «За отвагу». 

Как было отмечено в приказе подразделения в мае 1945 года, «под огнем противника сержант Решетов неоднократно подвозил боеприпасы на батальонные пункты боепитания, добросовестно относился к содержанию автомашины и проводил ее качественный ремонт». 

В 1947 году Павел Федосеевич увез жену в родную Сибирь, но она там не прижилась. Не подошел сибирский климат южанке. Когда в 1953 году уезжала, думала, что он сразу же поедет следом. Не поехал. Решил доказать свою значимость иначе — окончил вечернюю школу, затем институт. Работал начальником конструкторского бюро, затем главным инженером знаменитого барнаульского завода «Трансмаш». А в последние годы жизни был научным сотрудником Алтайского научно-исследовательского института технологии машиностроения.

И до последних дней он писал маме нежные письма и вспоминал фронтовую Кубань. Давно нет отца, три года, как ушла к нему мама, но нет праздника более святого и светлого, чем тот, который они выстрадали, — Дня Победы! 

Нина Плотнерчук