В юбилейном, 80-м сезоне коллектив Русского государственного драматического театра им.А.С.Пушкина пополнился заслуженным артистом Адыгеи. Почетное звание получил главный режиссер и актер Роман Корчага. Человек-огонек, которому сложно жить без дела, без общения с друзьями и в глобальном масштабе без зрителя. Его персонажи всегда яркие и экспрессивные, а роли — запоминающиеся. Он с одинаковым пылом играет как в вечерних спектаклях, так и для детской аудитории.

В интервью «СА» Роман Корчага рассказал о творческом пути в профессию и о том, как неунывающий характер и позитивный взгляд на жизнь помогают быть счастливым.

— Роман, с чего начался ваш путь к театру?

— Первый выход был на сцене сельского Дома культуры в самодеятельности. Это было весело и интересно. Но после школы, как ни странно, получил совсем не ту профессию, какую хотел. По первому образованию я строитель, каменщик-монтажник. Как часто бывает, на меня повлияли родители своим мнением о том, что с рабочей специальностью всегда на хлеб заработаешь. Но это, признаюсь, для меня было и остается чуждым. Затем отслужил в армии, которая взгляды на дальнейшую жизнь никак не поменяла. Мне всегда нравилось выступать на публике. В армии такой возможности не было, зато было два года, чтобы подумать.

Комедия «Еще один Джексон, или Перебор».

После дембеля пришел работать в Дом культуры. Образования не требовалось, зато нужен был массовик-затейник. В Доме культуры работал довольно-таки сильный для села театральный коллектив. С моим участием были поставлены спектакли «Предложение» и «Юбилей» по пьесам Чехова, «Сказ про Федота-стрельца» по пьесе Леонида Филатова. Несмотря на самодеятельный статус театра, у зрителя мы имели успех. А я получил опыт и уверенность в том, чему я должен посвятить дальнейшую жизнь. Спустя год меня назначили руководителем Дома культуры, но это не совсем совпадало с моими целями. В 2001 году я приехал в Майкоп в театр, зная, что он нуждается в кадрах. Директор Русского драмтеатра Николай Антонович Иванченко, взяв человека без образования, но с большим желанием работать, выдал мне кредит доверия. Думаю, я его оправдал. В этом году уже 15 лет как я связан с Русским драмтеатром. Эти годы меня сопровождали люди, которые помогли понять и почувствовать, что такое искусство театра: Николай Иванченко, Галина Гафт, Валерий Смолин, Александр Конюхов и другие. Огромное им спасибо!

— Не так часто один человек может совмещать две ипостаси — актера и режиссера. Вам это удается. Но, если честно, что вам больше по душе?

— Думаю, во мне больше актерского. Кто-то из великих сказал: «Режиссер — это зеркало актера». А значит, то, что видит режиссер, должен воплотить актер. Как, например, в одном из недавних детских спектаклей «Вождь краснокожих» я был одновременно и исполнителем главной роли, и режиссером. Это одна из постановок, где мне пришлось больше времени проводить в зале, нежели на сцене. Мало того что самому себе нужно указывать, как играть, так еще и со стороны не видно, все ли правильно делаю я и другие актеры, т.к. у режиссера должна быть целостная картина спектакля, а не мозаика! Поэтому такие постановки в практике нашего театра — редкость. Я к себе очень требователен. Могу сам себя поругать (смеется)!

— Какой герой из сыгранных вами ролей дороже?

— Мои герои все настолько разные! В принципе, с одинаковой любовью играл и безбашенного любовника, и скромного парнишку. Мне ближе шумные, веселые, хулиганистые. Как, например, Сенечка в «Чужом ребенке» Шкваркина. С другой стороны, я считаю, нужно браться даже за те роли, которые кажутся чужими. Это заставляет искать в себе новые возможности и… расти.

— Роман, в вашей биографии есть опыт съемок в кино.… Вы можете определенно сказать, что ближе — театр или кино?

— Да, в 2010 году в Адыгее проходили съемки второй части фильма «Группа Z», который показывал канал НТВ. У меня была небольшая роль. По сюжету мой герой, местный молодой человек Сашка, ехал с дядей на мотоцикле, остановился попросить закурить у людей, которые оказались бандитской группировкой. В это время их уже отслеживали ОМОН и снайперы, а тут нарисовались мы и, как говорится, сорвали ОМОНу всю операцию. Когда бандиты увидели ОМОН и взяли моего «дядю» в заложники, я поспешил на выручку дяде и получил пулю в плечо! Но в итоге ОМОНовцы нас с дядей спасли. В прошлом году мы снимались в массовке к сериалу «Морские дьяволы», тоже проект НТВ.

Что ближе — кино или театр? Интересно и то, и другое! Везде есть свои плюсы и минусы. Например, когда кино уже вышло в показ, ты посмотрел на себя и подумал: да, тут можно было что-то изменить, сыграть иначе. Но поздно! Поезд ушел. А в театре всегда можно быть разным, даже в пределах одной роли. Безусловно, задачи и мизансцены остаются такими, как задумал и поставил режиссер. А вот настроение, темпоритм, интонацию спектаклю задает актер! Всегда есть возможность исправляться, доводить роль до совершенства, искать новые грани характера героя. Потому и каждый спектакль не похож на предыдущий. В актерской среде говорят: «Ты сегодня был в ударе!» или «Блеснул в роли». Это значит, что актер выложился на все 100 процентов, отдал всю свою энергию роли, сцене и, конечно же, зрителю!

— Критики говорят: уберите из современных постановок фонограммы и спецэффекты, и останется ноль: ноль смысла, ноль игры……

— Сейчас всем нужно шоу. Классику забывают. Но нельзя заменять искусство спецэффектами. Репертуарный театр должен поддерживать классику и воспитывать зрителя. Хочется, конечно, добавить в тот или иной спектакль элементы шоу, туда, где это уместно. Но финансирования на эти изыски нет. Поэтому приходится компенсировать игрой актеров. Легче всего взорвать на сцене петарду, чтобы изобразить взрыв. А ты попробуй изобразить своей игрой этот взрыв без всяких спецэффектов! Современные технические новинки типа 3D-декораций или световых инсталляций, конечно, существенно облегчают жизнь актерам и режиссерам. Но если такого у нас нет, то это не повод опускать руки, а, напротив, стимул искать новые пути.

Нередко мы сталкиваемся с претензиями и недовольством, когда работаем для детской аудитории со сказками. Учителя спрашивают: почему вы работаете без микрофонов, детям плохо слышно! Эти люди не понимают, что у театра другая специфика. Драматические актеры на спектаклях не говорят в микрофон и не работают под фонограмму! Дело в другом: дети приходят на спектакли неподготовленными. Конечно, если взрослые загоняют — а многих и в принудительном порядке — детей в зал и уходят, то дети шумят, не слышат и не воспринимают происходящее на сцене. И ответственность за это лежит все-таки на педагогах. Им нужно не артистам претензии предъявлять, а учить детей с раннего возраста слушать и слышать!

Понятное дело, аниматоры в костюмах, поющие под фонограмму, воспринимаются с большим интересом, чем драматический текст. Но театр есть театр. Надо приучать детей понимать, запоминать и уметь делать выводы после просмотра. Только так мы вырастим умное, интеллигентное, культурно образованное новое поколение.

— Роман, вы так плотно заняты в театре. А на личную жизнь время остается?

— Никакой личной жизни! (Смеется.) Я не женат. Наверное, кому-нибудь нужно взять решение этой серьезной задачи в свои руки, а то я так до седых волос и буду холостым! А если серьезно, то сейчас у меня есть возможность отдавать себя всецело театру. Конечно, когда появится семья, придется идти на определенные жертвы с обеих сторон. А пока театр, театр и еще раз театр!

— Ваше жизненное кредо?

— Мне трудно усидеть на месте без дела, и я совсем не домашний человек. По жизни стараюсь быть оптимистом, тем более что в наше сложное время приходится сталкиваться с массой проблем — материальных, по работе. Сложно выживать не только театру. Я стараюсь преодолевать эти моральные трудности, быть всегда на подъеме, никогда не падать духом. В жизни на сцене нужно все делать на благо зрителю. В театре главный он, а не актер и не режиссер. Нужно себя держать в состоянии оптимизма и всегда надеяться на лучшее!

Беседовала Елена Маркова.