Ветерану войны и бывшему инженеру-технологу Сусанне Тереховой 92 года. Сейчас она живет в Казани, но когда-то жила в Адыгее. Родные помогают ей вести бои местного значения с «годами, болезнями, судьбой». Несмотря на возраст, ее память цепко хранит события 75-летней давности. Не отпускают воспоминания о днях жестокой войны, ведь там была ее юность.…

Война казалась такой далекой…

Мой дед — кубанский казак. А папа до революции учился в сельхозинституте на агронома. С мамой встретился в церковном хоре, где оба пели. Хотя у нее был красивый голос (колоратурное сопрано), и она могла бы стать певицей, мама выбрала профессию учительницы, самую тогда уважаемую. После педагогического техникума работала учительницей в одном из поселений Калмыкии. А отца-агронома направили на Северный Кавказ в город Майкоп с заданием научиться выращивать в Адыгее табак.

В 1941 году наша семья жила в селе Белом Красногвардейского района Адыгеи. Мама преподавала географию в местной сельской школе. Папа ушел из агрономов в учителя и начал преподавать математику и немецкий язык. Может, кто-то из местных жителей и помнит их… Я оканчивала школу. После выпускного вечера 22 июня зашла к бабушке, а она показывает мне на радиоприемник и говорит: «Война началась. Молотов сказал»… Война казалась мне тогда такой далекой. Я поехала в Краснодар поступать в пединститут.

В сентябре сорок первого нас, семнадцатилетних студенток, стали привлекать на работы. Зимой ходили чистить снег на аэродроме. Дежурили на крыше — тушили зажигательные бомбы. Нам выдали большие щипцы, какие бывают у кузнецов, научили хватать упавшую на крышу зажигательную бомбу и бросать ее в бочку с водой. Однажды бомба попала в дерево, которое упало и накрыло нас своей раскидистой кроной. К счастью, никто из нас не пострадал.

Написала себе повестку

Поскольку студенческое общежитие находилось рядом с военкоматом, нам поручили разносить по домам повестки. В один из чистых бланков-повесток я вписала свою фамилию, решив идти на фронт добровольцем. И вскоре вместе с другими 35 комсомолками-добровольцами села в поезд и поехала навстречу своей военной судьбе.

Нас привезли на Апшеронский полуостров, что в Азербайджане. Сказали, что мы будем зенитчицами, наша задача — защищать нефтяные промыслы, пушки-сорокапятки уже ждут нас. Азербайджанская нефть высокого качества, не требует очистки, светлая, заливай ее в бак любого танка или самоходки и — вперед. Вот к ней-то и рвались немцы. Мы должны были их не пропустить. Как круги по воде, разошлись по горам и сопкам наши батареи ПВО с пушками, телефонистами и связистами. Мы оказались в самом дальнем заслоне, который находился к нефти ближе всех.

Первым делом старшина повел нас в столовую, потом в парикмахерскую. Мне было очень жаль моих длинных волос, но пришлось их остричь. Нам выдали обмундирование — форму, предназначенную для пожарных. Цвет — фиолетовый, все очень большого размера, юбка — от щиколоток до подбородка. Ботинки тоже огромные, с ног слетали. Я не выдержала, пошла к парторгу: «Посмотрите, на кого мы похожи? На огородные чучела…». Он разрешил нам подогнать одежду по фигуре. 

Поскольку в школе у меня было четыре значка «Будь готов к труду и обороне», то мне поручили сразу несколько должностей. Я стала связистом, санинструктором и комсоргом. Потом нас распределили по батареям — с каждого КПП приехали старшины. Начали со строительства землянок — близилась осень.

Нашим фронтом стал тыл, но это не значило, что у нас не было военной дисциплины. Мы должны были все время находиться в полной боевой готовности. Изучали материальную часть зенитных пулеметов 45-го калибра. Как связист, я изучила телефон. С нами проводили учения на местности. 

Вставай, Кавказ!

В 1942 году обстановка на передовой была очень тяжелая. Немцы подступали к Сталинграду, заняли большую часть Северного Кавказа, бомбили город Грозный. Нам рассказали, что уже от бомбежки пострадали хранилища с нефтью, и по улицам города текла горящая нефть. А что если фашисты прорвутся к Баку?.. Нефть везли танкерами через Каспийское море к Астрахани. Дальше цистерны шли по железной дороге. Даже один прорвавшийся вражеский самолет мог наделать большой беды — устроить пожар на промыслах. В газете «Бакинский рабочий» 29 сентября 1942 года было опубликовано обращение Верховного командования с призывом — отстоять Кавказ.

После этого наши батареи стали пополняться молодежью из Грузии, Армении, Азербайджана. Нам приказали обучать новичков всему, чему выучились сами: сборке-разборке оружия, наблюдению за небом, которое мы непрерывно вели со специальных наблюдательных пунктов. Вместе со мной на батарее служила моя тезка — подруга Сусанна Багдасарова. Она считалась разведчиком, следила за небом в бинокль, а я стояла рядом, готовая тут же передать сообщение на огневую позицию. На поддержку оборонявшемуся Сталинграду с батареи вместе с пушками отправили мужчин. У нас забрали все пушки большого калибра. Их переправляли вдоль Каспия на баржах, которые тянули к устью Волги.

На батарее нас осталось четверо. Оружия — никакого, наша зенитка в тот момент требовала ремонта. Вдруг моя подруга увидела в бинокль вражеский самолет и услышала шум мотора. Я начала передавать информацию всем постам. Самое обидное, пушек у нас нет, что же делать? К счастью, на перехват немецкому самолету вылетели наши летчики, окружили и посадили его. «Кто первый услышал шум мотора?» — спросил нас потом по телефону начальник штаба Антонов. Сусанну Багдасарову наградили, мне объявили благодарность.

Встреча с мамой

В конце войны мы получили красивую форму и винтовки. Как мы, девчонки разных национальностей, дружили между собой! Украинки Валя Вареник и Аня Кулакова, белоруска Мария Кашпур, я — из Адыгеи. Нас, комсоргов, учили вести воспитательную работу среди поступавших на пополнение батареи бойцов. После 1943 года, когда фашистов погнали на запад, ко мне приезжала мама с сестренкой. Рассказала, как они жили в оккупации, как в мае 1942 года погиб в Керчи отец. С документами штаба он поднялся на борт корабля, в который попала бомба. Официально отец до сих пор числится без вести пропавший. Погиб на войне и его брат.

Здравствуй, мирная жизнь!

После войны подала документы в Астраханский рыбный институт. В приеме мне отказали, узнав из анкеты, что во время войны мама работала в школе на оккупированной территории. Маму и всех преподавателей той школы с работы выгнали. Пришлось ехать к родным в Саратовскую область, где мама устроилась в ремесленное училище. Но у меня и здесь отказались принимать документы в пединститут. После долгих мытарств удалось поступить в автодорожный институт.

После его окончания меня направили в Казань на завод «Сантехприбор». Будучи уже инженером, я внедряла новые технологии, подавала рацпредложения, вела партийную и общественную работу. Получила комнату в коммуналке, вышла замуж. С супругом Рашидом мы вырастили дочерей — Виолетту, Светлану и Людмилу. Потом были годы работы на заводах в Казани: «Точмаш», «Ремстрой», пороховой… На пенсию ушла в 1992 году в возрасте 68 лет. Два раза ездила на встречу с однополчанами. Среди медалей на моем ветеранском пиджаке красуется самая главная и дорогая для меня — «За оборону Кавказа».

Подготовила Валерия Ломешина.