Разумеется, не зная адыгейского языка, не уловить все тонкости неиссякаемого разнообразия народного быта, всю образность, поэзию и все своеобразие жизни, которая протекает в адыгских горах, перемежающихся долинами. Чтобы знать и чувствовать стихию народной жизни, надо всей кожей ощутить прежде всего язык народа, его пословицы и поговорки, его сказки, песни, предания. По одним переводам с адыгейского, даже через посредство талантливых, опытных переводчиков, не постигнешь всего этого.

По-моему представлению, Исхак Машбаш прежде всего поэт по складу его художественного дарования. Не хочу никого ни с кем сравнивать, но, читая Машбаша, я почему-то первым делом вспомнил Михаила Лермонтова. Почему? Вовсе не потому, что в стихи того и другого проглядывают величественные горные кряжи. Кавказские горы проглядывают и в лирике десятков, а может, и сотен иных поэтов. Для настоящей поэзии недостаточно одной лишь образной пейзажной нити, для этого необходима иная нравственная, более крепкая пряжа, граничащая с религиозно-философской основной. Лирика Исхака Машбаша как раз соткана из такой пряжи.

Подобная лирика и крепкая нравственно-философская основа ощущается и в прозе Машбаша — с такой правдивой убедительностью созданы его прекрасные исторические романы «Раскаты далекого грома», «Жернова», «Два пленника», «Хан-Гирей», «Из тьмы веков». Впрочем, где поэзия, а где проза? Иногда они вливаются друг в друга, как два горных ручья, образуя более быстрый поток, способный своей силой крутить жернов кавказской мельницы. Я хорошо помню такую мельницу по моим поездкам по тогда еще мирному и гостеприимному Кавказу.

Мое личное более близкое знакомство с Исхаком Шумафовичем произошло уже позже, в Москве, в нашу с ним бытность депутатами Верховного Совета СССР во времена перестройки. Машбаш проявил тогда завидную горскую мудрость и непоколебимую силу духа: он был одним из немногих, кто смело бросился в бой в защиту русских писателей, всей многонациональной литературы.

Не мог я не побывать на его родине, чтобы своими глазами увидеть его земляков, своими ушами услышать песни адыгов. И я слышал эти адыгейские народные песни! Слышал не только за гостеприимными застольями, ибо их вовсе не обязательно слушать лишь в шумных застольях. Надеюсь еще послушать их и в других, более скромных местах. Залогом к тому стала моя дружба с истинно народным писателем адыгов.

Что ему пожелать сегодня? Пусть Исхак Шумафович Машбаш будет всегда таким, каков он есть, пусть он создает новые книги во славу Адыгеи и России. А песни его предков от нас никуда не денутся — мы их услышим еще не раз.

Василий Белов