Москвичка едва не стала жертвой мошенника и дошла до Конституционного суда РФ (КС), пытаясь добиться компенсации морального вреда. После смерти своего отца она приняла в наследство его имущество, но его знакомый подал судебный иск, по которому просил взыскать с нее «долг наследодателя» — более 7 млн. рублей, а также 700 тыс. процентов по нему. Один из районных судов Москвы иск удовлетворил.

Однако Верховный суд РФ отменил это решение и направил дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции, который в итоге в удовлетворении исковых требований отказал. А через год истца вовсе признали виновным в совершении покушения на мошенничество и обязали выплатить в пользу потерпевшей судебные издержки в размере 6 тыс. рублей. Но ее это не устроило, ведь она требовала взыскать с нарушителя компенсацию морального вреда в размере, практически идентичном сумме незаконного иска, — 7,5 млн. рублей. Однако в этой части суд ей отказал.

Потерпевшая обратилась в Конституционный суд. Она оспаривала конституционность ряда законодательных норм, устанавливающих механизм компенсации морального вреда. По ее мнению, они ставили необоснованный запрет на получение компенсации в таких случаях, когда произошло нарушение имущественных прав потерпевшего. Оспариваемыми нормами стали ч.1 и ч.4 ст.42 Уголовно-процессуального кодекса РФ, согласно которым потерпевшим является физическое лицо, «которому преступлением причинен физический, имущественный, моральный вред», а «размер возмещения определяется судом при рассмотрении уголовного дела или в порядке гражданского судопроизводства». А также ч.4 ст.159 Уголовного кодекса РФ, устанавливающая содержание понятия «мошенничество». Подверглась оспариванию и ст.151 Гражданского кодекса РФ, согласно которой, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания), суд принимает во внимание «степень вины нарушителя, степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред».

Суд отказал в принятии жалобы к рассмотрению, однако при этом указал в опубликованном 30 июня решении, что современное правовое регулирование не исключает возможности компенсации морального вреда, причиненного действиями (бездействием), нарушающими и имущественные права гражданина, а оспариваемые нормы не предопределяют отказ в компенсации морального вреда, основываясь лишь на том, что совершенное преступление посягает на имущественные права. Также судьи КС РФ объяснили заявительнице, почему по ее делу принято такое решение: «Суды исходили из того, что действия осужденного были направлены на причинение потерпевшей имущественного ущерба», «доказательств, свидетельствующих о причинении ей физических или нравственных страданий, не представлено», а фактической возможности распорядиться денежными средствами потерпевшей он «так и не получил». Кроме того, осужденный признал свою вину, раскаялся в содеянном и «в судебном заседании принес потерпевшей свои извинения», отметил в своем решении Конституционный суд.

Таким образом, еще раз подтверждено, что если граждане стали жертвами покушения на имущество и могут доказать факт перенесенных из-за этого физических или нравственных страданий, то суд может встать на их сторону и взыскать компенсацию морального вреда.

Дмитрий Кизянов