«Когда ты летишь с моста, понимаешь, что все проблемы решаемы, кроме одной — ты уже летишь с моста…» — эту фразу приписывают некоему выжившему самоубийце. Те, кто решается на подобный поступок, — отчаявшиеся люди. Люди, оказавшиеся в нужный момент без помощи.

В конце августа полицейские задержали двух администраторов «групп смерти» в соцсетях. Задержания прошли одновременно в Подмосковье и Хабаровске. В отношении обоих задержанных судом уже избрана мера пресечения в виде заключения под стражу. Уголовные дела возбуждены по статьям 110.1 «Склонение к совершению самоубийства» и 110.2 «Организация деятельности, направленной на побуждение к совершению самоубийства». По новому закону, принятому Госдумой во время весенней сессии и подписанному Президентом, организаторам «групп смерти» грозит около 6 лет лишения свободы. Пока по нему не был осужден никто, расследования по этим эпизодам продолжаются. Однако сам факт существования таких групп говорит о том, что разговор о самоубийствах все еще, к сожалению, актуален.

Умереть, чтоб все плакали

— В первую очередь нужно понимать, что такое суицид — это осознанное, намеренное лишение себя жизни, человек должен находиться в сознательном состоянии и иметь умысел, — предупредил педагог-психолог Центра психолого-педагогической, медицинской и социальной помощи Майкопа Андрей Турыгин. — Суицид может быть импульсивным или длительно обдумываемым, то есть подготавливаемым. Но главное — осознанным.

Наиболее склонны к суицидальным поступкам подростки. В младшем школьном возрасте также случаются самоубийства, но они крайне редки: дети еще не совсем осознают, что такое смерть. Смерть для них — это сказка, в сознании ребенка она может иметь продолжение. Гораздо более четкие представления о смерти как о законченном процессе характерны для подростков. Однако и здесь нужно быть осторожным в выводах.

— Ученые традиционно выделяют два типа самоубийств: демонстративное, или шантажно-манипулятивное, и суицид как крик о помощи и завершение страданий. В первом случае самоубийство — это попытка ребенка повлиять на кого-то. Даже когда суицид будет истинным, завершенным, в воображении человек будет проигрывать ситуацию, которая сложится после его смерти, — о нем будут страдать, плакать. Это отличается от того, что человек просто пытается избавиться от беспомощного и безнадежного состояния, — говорит психолог. — То есть при демонстративном способе ребенок думает, как его поступок повлияет на окружающих, а в случае истинного суицида — о том, как это повлияет на него самого.

Кстати сказать, это разграничение достаточно условно. Иногда складываются ситуации, когда ребенок или взрослый не смог довести до конца самоубийство — что-то помешало ему, он остался жив. При этом, как следствие, он получил массу внимания к себе. Такое положение вещей ему, конечно, понравилось, и в голове у несостоявшегося самоубийцы срабатывает схема: «Раньше я почти не получал внимания. Попробовал убить себя — закончилось позитивно, весь мир повернулся ко мне». Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что будет происходить дальше, с ослаблением внимания: игра в шантажно-манипулятивные формы, попытка вернуть былую эйфорию и получать внимания даже больше, чем раньше.

Специалисты в подобной ситуации настоятельно советуют окружающим выжившего самоубийцы быть осторожными и не переусердствовать с заботой, в идеале и понимание, и взаимное доверие должны быть постоянными. Отсутствие всех этих факторов ведет к проблемам с подростками, поначалу не самым серьезным, ведь самоубийство — это уже крайняя мера, окончание, следствие непонимания. Необходимо работать с тем, что стоит за страшным поступком, — бессилием, беспомощностью, нарушением детско-родительских отношений, нарушением коммуникации с обществом.

Особый период

Чаще всего мы слышим о том, что попытки суицида совершают именно подростки. Действительно, в группу риска попадают именно они: во-первых, в силу возраста они уже понимают конечность смерти, во-вторых, осознают, что подобным можно манипулировать, и, наконец, самое главное — в переходном возрасте появляется достаточно много острых проблем, которые подросток не может решить сам: он к ним оказывается не готов. Накладываясь на сформированную низкую самооценку и внутреннюю картину мира, все это и подсказывает единственно возможный, по мнению ребенка, выход — смерть.

— Повышенный гормональный фон, импульсивность не дают подростку трезво оценить ситуацию и, оглядевшись, найти нужную дверь, за которой на самом деле есть выход. Для подростков трудно даже подождать немного — проблема должна быть решена здесь и сейчас. Совершить самоубийство они могут даже не от бессилия, а чтобы дать выход внутренней напряженности, которая пружиной собралась внутри, — объясняет Андрей Турыгин.

Взрослые же могут обдумывать проблему месяцами, искать выход, в отличие от подростков здесь практически нет демонстрации и манипуляции. Но опять же нельзя однозначно сказать, что подросткам не свойственно такое поведение, просто оно более редкое.

По словам психолога, увидеть «предвестники» возможного самоубийства можно. Легче всего это будет сделать именно родителям, поскольку они знают, какое поведение для ребенка является нормой. Если он просто необщительный, склонный к замкнутости, скрытности, это не означает, что он сейчас чем-то значительно угнетен. Человеку со стороны, пусть даже и специалисту, будет тяжело отследить перемены в настроении ребенка.

Как отследить?

Самый яркий маркер приближающегося кризиса, который может выплеснуться в суицид, конечно, резкая смена полярности настроений: от жизнерадостного и общительного до замкнутого и молчаливого. Часто моральные терзания сопровождаются физическими изменениями: ребенок начинает долго спать, раньше ложится, позже встает, у него вообще нет особого желания просыпаться, с другой стороны — сон из-за переживаний может и вовсе пропасть. Похожая ситуация с едой — ребенок либо «заедает» проблему, либо практически перестает есть. Тем не менее резкие изменения в режиме сна и еды всегда будут налицо.

Кроме того, появляются проблемы коммуникативного характера, особенно это хорошо видно в семьях, где контакт родителей и детей хорошо налажен. К примеру, ребенок раньше легко шел на контакт, чем-то делился, а потом вдруг замкнулся в себе. Или перестал играть с друзьями, вместо этого уходит в комнату, слушает музыку или просто лежит, что-то обдумывает.

Вообще друзья — мощный маркер поведения подростка. Родителям желательно дружить с друзьями своих детей, то есть быть в хороших отношениях, приглашать на чай, понимать друзей ребенка, и тогда, если они что-то узнают о его планах, им будет тяжело удержать это в себе, потому что, во-первых, для них жизнь друга важна, во-вторых, они, видя хорошее к себе отношение взрослого, будут думать, что виноваты, если вовремя не расскажут главного.

— Некоторые психологи советуют читать переписки своих детей, находить дневники и изредка их прочитывать, пытаясь отследить их жизнь, — говорит Андрей Турыгин. — Однако, с другой стороны, это вмешательство в чужой мир может восприниматься ребенком резко негативно. Известно, что ребенок в подростковом возрасте выстраивает вокруг себя границу, стену, в которой оставляет дверь, входить в которую можно только постучавшись. И когда сквозь нее прорываются, это может привести к дополнительному конфликту.

Услышать и понять

Помимо всех признаков надвигающегося суицида, которые внимательные родители смогут сразу же разглядеть, есть еще одна особенность таких людей: прежде чем что-то совершить, они пытаются об этом заговорить, как правило, именно с родителями. Нужно просто быть внимательным, проявить интерес и выслушать.

Зачастую проблема семьи не в незнании, что именно делать, а в том, что родители не настроены на то, чтобы начать слышать своего ребенка. Часто им некогда или они просто не умеют. Ребенок подходит с проблемой, возможно даже регулярно. Но в ответ слышит лишь: «Ерунда, у всех такие проблемы, не выдумывай». Таким образом, родители обесценивают все, что есть в психике ребенка, и он чувствует себя непонятым. Одним из факторов, ведущих ко многим подростковым проблемам и как максимум — к самоубийству, является хроническое непонимание. Если оно возникает как среди родителей, так и среди сверстников, это приводит к принятию ребенком аксиомы: «Я в этом мире изгой, я этому миру не нужен. Выход один — покинуть его».

— Лично я бы предпочел исходить из того, что если с ребенком начались проблемы и конфликты, нужно стремиться налаживать отношения. Главное, чтоб это не было навязчивостью, — советует педагог-психолог. — Важно проявить интерес к личности, тогда ребенок раскрывается, а если родители приходят и пытаются навязать какие-то идеи, то он наоборот закрывается. Нужно уметь быть другом, а стать им можно не здесь и сейчас, внезапно решив, что так будет хорошо, а начиная с детства.

«Шанс» на выход из тупика

Вот уже несколько лет в республике, как и по всей России, действует телефон доверия «Шанс», на который можно позвонить и рассказать о своих проблемах. По счастью, звонков от потенциальных самоубийц на него практически не поступает — за год всего один звонок от тридцатилетнего мужчины, которого настолько одолели семейные проблемы, что он просто не видит их решения. От подростков звонков не было, и статистика это подтверждает — процент самоубийств среди граждан до 18 лет нулевой.

— При звонке от потенциального самоубийцы есть несколько техник построения разговора, все будет зависеть от того, совершает ли он суицид уже сейчас или это просто суицидальные мысли. Во втором случае главное — беседа. Важно разобрать проблему, разложить ее по полочкам и показать выход. Хорошо, если звонящий найдет его сам, — отметил работающий на телефоне доверия психолог Олег Оленик.

Образно говоря, самоубийца — это человек, сидящий в комнате без окон и дверей, не видящий ни малейшего выхода из нее. Взрослый сможет провести в ней больше времени, подросток в силу возрастных особенностей будет стремиться вырваться из каменного мешка уже сейчас, не важно, каким способом. И только нам, окружающим, под силу им помочь: ключ от этой комнаты — поддержка и понимание.

Екатерина Пензева.