Недавно в Адыгее прошли съемки приключенческого телесериала «Чудотворная», в котором принимает участие Владимир Гостюхин — советский и белорусский актер и кинорежиссер. В республику он прилетел из Минска буквально на сутки. «СА» пообщалась с актером о современном кинематографе, судьбе театра, скандальной киноленте «Матильда» и о нравственных ценностях.

— Владимир Васильевич, в советские годы вы снимались у маститых режиссеров, таких как Лариса Шепитько, Станислав Говорухин, в 90-е отказывались от низкопробных лент. Чем заинтересовал вас сценарий телесериала «Чудотворная»?

— Это история известная. В 1970-е годы она гремела. Василий Песков, знаменитый журналист, исследовал историю о староверах, которые ушли от гонений властей и жили в тайге вдалеке от цивилизации. Это люди без посредников между землей и Богом, совершенно растворившиеся в природе. Как цивилизация нарушила эту гармонию земли и Бога, как внутри этой семьи пошли драматические, подчас трагические изломы — эта ситуация заинтересовала меня.

— Вы сами верующий человек?

— У меня отец был настоящий коммунист, партийный работник, а я ни в партии, ни в комсомоле не был, отказывался вступать из каких-то своих убеждений. Я верующий человек. В детстве мы с сестрой были крещены, мы знали, что за это отец был наказан. Я не фанатик, не клерикал, но внутренне я верю в единобожие и в то, что мир находится в соединении с Высшим. Поэтому меня заинтересовал сценарий «Чудотворной». Хотя скептически отношусь к современному кино, люблю старый добрый советский кинематограф. Современному до него еще очень далеко.

— Одна из самых моих любимых ваших ролей — майор Макнабс в фильме Станислава Говорухина «В поисках капитана Гранта», на котором выросли многие поколения мальчишек и девчонок….

— Это и моя любимая роль. Это было счастье сниматься в таком фильме. Тогда мы, актеры, действительно получали удовольствие от съемок. К сожалению, современная технология выстроена так, что сегодня этот 7-серийный фильм сняли бы за полтора месяца. И, конечно, уровень качества был бы намного ниже. Все ремейки, которые сейчас снимают, все сериалы очень картонные. Иногда появляются неплохие фильмы, когда есть драматургия, когда артистов увлекает история, когда есть хороший режиссер, продюсер заинтересован в продукции, а не в гонке — быстрее откачать «бабки».

Мне везло участвовать в хороших, крепких сериалах, и за большинство из них мне не стыдно. У меня много 4-серийных мини-сериалов, к которым я отношусь с уважением. Есть и большой 24-серийный сериал «В лесах и на горах» по мотивам произведения Мельникова-Печерского, такая купеческая сага, где я играл главу семьи и получил огромное удовольствие от этой работы. Есть опыт детективного приключенческого сериала «Гражданин-начальник-3». Это такая антикоррупционная картина в стиле итальянского «Спрута» по мотивам гибели выдающегося актера и губернатора Миши Евдокимова. Я сыграл следователя Генеральной прокуратуры. Это очень острая тема о коррупции в верхах правоохранительной системы, поэтому фильм был воспринят напряженно.

Последняя интересная работа — «Тонкий лед» минского режиссера Александра Франскевича с блистательной работой Алексея Гуськова. Я сыграл чиновника крупного масштаба, которого сейчас в реальной жизни сажают. Это моя вторая роль такого типа: когда-то я сыграл губернатора ельцинского разлива. Говорят, мой герой похож на таких реальных чиновников, увешанных золотыми часами. Я их очень четко припечатываю.

— Легко ли играть таких героев, если вы их не любите?

— Знаете, интересно играть плохих парней. Хороших ребят у меня достаточно много.

— Как относитесь к таким чиновникам «ельцинского разлива»?

— Я участвовал практически во всех антиельцинских мероприятиях. И вообще к этому времени отношусь с отвращением. Тяжело пережил развал страны. Наверное, это была моя личная трагедия. Я вдруг оказался за границей в Белоруссии. Это было чудовищно, непонятно, страшно. Эта беда продолжается до сих пор — то, что сейчас происходит на Украине. Для меня это боль, трагедия. У меня сестра живет в Харькове, родственники там.

Очень много езжу по разным уголкам нашей бывшей страны, и в Украине очень много работал. А сейчас мне запрещен туда въезд: там я считаюсь врагом. Но меня любят на Украине, всегда принимали, показывали мои фильмы. Не знаю, когда эта болезнь закончится, и закончится ли она вообще.

— В чем вы видите проблемы современного кино?

— Деньги. Продюсерское кино, когда деньги подчас решают больше, чем какие-то смыслы. Советский кинематограф был наполнен смыслами. Есть такое движение «Золотой Витязь» (международный кинофорум православного кино. — Прим. ред.), организованное Николаем Бурляевым. Мы проводим кинофестивали, смотры фильмов с нравственным содержанием, со смыслами. Мы считаем, что кино — это искусство, которое должно возвышать душу человека, а не просто развлекать. Кино может и развлекать, но не уничтожая, не уродуя души людей, а подчас этим занимается не только кино, но и телевидение.

— А театр изменился?

— Театр тоже изменился, стал более формальным. К сожалению, уходит психологизм из театра, нет таких режиссеров, как Гончаров, Товстоногов, Завадский, Попов, которых я еще застал. Я немного занимаюсь режиссурой. Те спектакли, которые идут в нашем театре-студии в Минске, поставил в традициях русского психологического театра. Сейчас больше стремятся к театру формы, эпатажа, а не глубокого погружения в анализ, в смысл. Могут пластически здорово решить спектакль, но потрясения от тех спектаклей, которые можно было увидеть у Товстоногова, нет.

До сих пор помню «Идиота» со Смоктуновским. В студенчестве специально ездили в Питер смотреть спектакль. Помню Кторова с Тарасовой во МХАТе в пьесе «Милый лжец». Просто потрясение! Товстоногов собрал удивительную труппу гениальных, потрясающих актеров. У Ефремова в «Современнике» тоже появились такие актеры. Это был его исследовательский театр, который врывался в жизнь. А сейчас важно зрелище, аттракцион — и в кино, и в театре. Это происходит не только в Москве и Питере, но и в Минске. Мои спектакли живут отдельно в Белоруссии. Они не такие шумные, но зритель их любит, идет на них по нескольку раз. Как кто-то сказал о моем спектакле «Механический человек», — это гимн реалистическому театру.

— Такому сильному и глубоко уважаемому всеми актеру легче приходится, чем, допустим, молодым начинающим актерам? Режиссеры вас приглашают, есть ли фильмы, сделанные специально под вас?

— Нет, специально для меня нет, очень жаль. Моя мечта — сыграть Куприна. Один из моих товарищей и режиссеров предложил мне удивительную, потрясающую работу «Дурнушка» по Куприну. Когда я прочитал сценарий, не спал несколько ночей: настолько это меня взволновало. Я бы это сделал, как никто из современных актеров не сделает. Это про любовь. Я вообще ни разу не сыграл такую любовь — мощную, огромную, высокое чувство. Категория высоких чувств, чувств на грани жизни и смерти забыта на экране, в театре. Была попытка у Шахназарова в «Анне Карениной», но неудачная, по-моему. Сейчас ведь Толстого берут, Чехова и изгаляются над этим как угодно. Ведь это же огромная ответственность — прикоснуться к тому, что уже веками живет, попытаться через себя это пропустить. Чтобы достичь высоты того духа, который вложили те великие писатели в свои произведения, надо настроиться. Это как молитва. Совершенно безответственно к этому подходят! Получается или иллюстрация, или откровенное издевательство. Для того чтобы воспроизвести смысл, нужен высокий уровень таланта, соотносимый с уровнем таланта классика. Мы пробовали организовать съемки «Дурнушки» Куприна через министерства культуры и в Москве, и в Белоруссии. Не прошло нигде, а жаль: сценарий замечательный. Не дают денег. Они идут на «Матильды» и прочее. На это деньги находятся.

— Вы тоже к «Матильде» отрицательно относитесь?

— Я пока не видел этот фильм, но шум есть, а значит, не на пустом месте. Я посмотрю и составлю свое мнение. Алексей Учитель — талантливый человек и режиссер, спору нет. Но картину о Бунине, которую я видел, я не принимаю абсолютно. Это сделано интересно, но по духу это не мое кино.

С Бурляевым мы пробивали инициативу «Золотого Витязя», чтобы вернуться к системе Госкино, которую разрушили, но она была правильной. Сегодня многие кинематографисты понимают, что надо с кино что-то делать, что нельзя так существовать с сериалами, которые стряпают, лишь бы заполнить телеэфир. Они все одинаковые, редко что можно выделить. Замечательная актриса Анна Снаткина, потрясающе сыгравшая жену Пушкина в фильме Натальи Бондарчук. Я с ней работал в картине, которая, к сожалению, так и не состоялась. И она ушла. Вот так появляются хорошие, интересные, яркие актеры, которые потом пропадают.

Наш проект не прошел. Я написал письмо Лукашенко с просьбой — на закате своей творческой деятельности в кино я хочу сыграть Куприна. Но не получилось. У нас с кинематографом большая беда в Белоруссии. Киностудия «Беларусьфильм» была одной из самых интересных, сильных в советском кинематографе, с прекрасными мастерами. Сейчас это ничто, ноль. А Куприн — это моя мечта, хочется сыграть роль, пока есть силы, но годы уходят. Это произведение о большой любви, последней, трагической, мощной, на накале таких чувств написано, что сыграешь и умрешь. Как в «Восхождении» (режиссер Лариса Шепитько. — Прим. ред.) мы шли в кадр, как в последний раз, такой и сейчас настрой. Силы есть, а возможности нет, никому это не надо, к сожалению.

— Вам понравилось в Адыгее? Что-то успели посмотреть?

— К сожалению, мой визит очень краток. Но все, что я видел, понравилось. Места у вас потрясающие. Очень красиво!

Беседовала Татьяна Филонова.

Справка «СА»

Владимир Васильевич Гостюхин — советский и белорусский актер театра и кино, кинорежиссер. Родился 10 марта 1946 года в Свердловске (ныне Екатуринбург). С 1982 года — актер Минского Театра-студии киноактера. Заслуженный артист Белорусской ССР (1982). Народный артист Беларуси (1996). Лауреат Государственной премии СССР (1985) и Государственной премии РФ (1993). Снялся в более 100 фильмах и телесериалах, среди которых — «Восхождение», «Хождение по мукам», «Старшина», «Охота на лис», «В поисках капитана Гранта», «Урга — территория любви», «Дальнобойщики», «Пепел», «Елки 1914», «Тонкий лед», «Дед Мороз. Битва магов» и другие.