В гостях у «СА» очень интересный человек — судебный пристав группы быстрого реагирования, президент Адыгейской республиканской спортивной общественной организации «Федерация рукопашного боя, панкратиона и боевых единоборств», уполномоченный по панкратиону в ЮФО, один из трех лучших судей мира по панкратиону в этом году, тренер и отец троих дочерей Аскар Калашаов.

— Аскар Январбиевич, ваша основная работа не связана со спортом? Почему?

— У мужчины есть два основных долга: растить хлеб и защищать родину. Мое первое образование связано с агрономией, 15 лет я проработал в Россельхознадзоре. Сейчас работаю в службе судебных приставов, где при подготовке групп быстрого реагирования пригодились мои спортивные навыки. Конечно, если бы была такая возможность, в том числе и финансовая, я бы сделал единоборства своей профессией, но это не значит, что всю жизнь занимался бы только этим. Очень обидно, когда спортсменов представляют глупыми, не способными мыслить. Это не так. Например, всем известно, что Платон — знаменитый философ, чье учение до сих пор изучают в вузах, занимался панкратионом, даже был олимпиоником — победителем олимпийских игр в этом виде спорта. Вопрос в другом — в воспитании. Можно тренировать и не воспитывать, а можно во время каждой тренировки вкладывать в спортсмена все самое лучшее, особенно если в зал пришел ребенок.

— Сами вы начали тренироваться ребенком или во взрослом возрасте?

— Борьбой начал заниматься с шестилетнего возраста — самбо, дзюдо, моим тренером был воспитанник самого Якуба Коблева Щебан Хатков. Он создал первую секцию самбо и дзюдо в совхозе «Адыгплодопитомник». Потом тренировался у моего родственника Байзета Калашаова, который работал с нами лет пять, после него — у Нурбия Атажахова.

Окончив школу, я поступил в Кубанский государственный аграрный университет. Наряду с учебой, тренировался у Григория Татладзе и Нурдина Хадипаша. Одновременно с этим посещал тренировки в Краснодарском военном училище у Алексея Кадочникова, он учил нас русскому стилю рукопашного боя.

Панкратионом я заинтересовался уже будучи студентом. А к решению перепрофилироваться меня подтолкнула служба в армии. Там я увидел, что в реальных поединках, когда приходится защищать родину, или просто на улицах приемы чисто спортивной борьбы не всегда помогали. Можно сказать, что я вынужден был заняться единоборствами — они ближе к жизненным реалиям.

— Сейчас вы не просто занимаетесь сами — существует целая федерация панкратиона…

— Да. В 1991 году я вернулся в Адыгею. Здесь тогда представления не имели, что такое рукопашный бой, панкратион. И я решил научить ребят тому, чему научился сам. Тогдашний руководитель спорткомитета мое желание тренировать детей не поддержал, поэтому пришлось арендовать помещение и начинать все самому. Я хотел создать такие условия, когда наша молодежь будет идти в спецподразделения без страха вернуться обратно в цинковом гробу. Лично мне панкратион послужил большим подспорьем во время службы.

Первые наши тренировки проходили в Майкопе в военно-патриотическом клубе «Новобранец». Прошло время, и мои воспитанники стали хорошими спортсменами, выступали на профессиональной арене, имеют дипломы и награды. Я объясняю это тем, что, когда человек идет, он незаметно преодолевает дорогу. Главное — начать, а достигнешь чего-то или нет — не главное. Важен сам процесс.

После «Новобранца» было еще несколько спортивных залов, мы меняли их потому, что количество желающих заниматься росло. Со временем ученики повзрослели, стали сами тренировать, открывать спортивные секции. Примерно лет через десять после начала тренировок возникла необходимость всех объединить, и 15 сентября 2005 года была зарегистрирована «Федерация рукопашного боя, панкратиона и боевых единоборств». Не секрет, что все ее учредители — сотрудники силовых структур, для которых федерация стала настоящей кузницей квалифицированных кадров. Около 30% наших спортсменов уходит работать туда, еще порядка 20% — в охрану и смежные профессии.

— Панкратион технически отличается от того же самбо, считается, что он более жесткий. Вы согласны с этим?

— Конечно. Многие ругают панкратион, говорят, что он не спортивный, жестокий. Особенно много мы спорили об этом с Якубом Коблевым — поскольку он мой родственник, виделись мы достаточно часто. Он никак не мог понять, зачем вообще нужно учить детей таким единоборствам. Я объяснял, что, сделав бросок, оставлять врага за спиной опасно. В суровых жизненных условиях не до спортивной этики, которая есть в самбо и дзюдо. На самом деле все зависит от того, какие цели преследует обучение виду спорта. Моя задача — вырастить не просто спортсмена, а человека, который сможет защитить родину и себя, будет открыто смотреть в лицо суровой реальности.

— Вы работаете с трудными подростками, почему сделали выбор в пользу именно таких детей?

— Понимаете, я считаю, что нет плохих детей. Есть просто дети, обделенные вниманием и воспитанием. Категория этих подростков — дети из малообеспеченных семей, которые не в состоянии оплатить обучение: в спортшколах подобных единоборств нет, а секции все платные, к тому же нужно купить еще и форму.

Стараемся создать такие условия, когда дети приходят на занятия бесплатно. Чтобы это было возможно, я не раз обращался за помощью к своим друзьям с просьбой финансово поддержать спортсменов. За счет спонсорских средств мы умудряемся вывозить детей на соревнования, покупать им форму, спортивный инвентарь. Победы наших ребят — это заслуга не только спортсменов и тренеров, но и тех людей, которые за нами стоят, материально поддерживают, за что им огромное спасибо. Кстати, в последнее время заметную поддержку нам стал оказывать республиканский спорткомитет. Это привело к появлению новых хороших результатов, такая поддержка дорогого стоит.

— Помимо финансовых трудностей, эти дети ничем не отличаются от ребят из благополучных семей?

— Отличаются. Эти дети добиваются в жизни большего, чем остальные. Они стремятся сами встать на ноги, не надеясь на окружающих, пытаются пробиться, устроиться.

Приведу простой, далеко не единичный, пример. Был у меня ученик — Грант Амарян. Когда в его школе что-то случалось, все кричали: «Это Грант!» Виноват он или не виноват… Когда терпение учителей закончилось, меня попросили взять его на перевоспитание — очень боялись, что парень закончит в тюрьме. Я начал его тренировать. И он раскрылся, стал совершенно другим человеком, серьезно занимался — дважды выиграл первенство России по панкратиону. А я просто дал понять, что если он будет тренироваться, подходить к делу ответственно, то мы найдем средства, чтобы он ездил на соревнования, поможем с экипировкой… Парень поверил в себя. Когда Грант оканчивал школу, республиканский комитет по делам молодежи наградил его грамотой за активную жизненную позицию. Да, он не стал отличником, но он стал надежным человеком, на которого можно положиться — пошел служить в одно из спецподразделений Вооруженных сил РФ, теперь служит по контракту. Продолжает бороться — выступает за сборную армии по рукопашному бою.

— В этом году мы услышали о судье мирового масштаба Аскаре Калашаове. Вы вошли в тройку лучших судей мира по панкратиону. Как сложилось, что от тренерской работы перешли к судейской?

— Не перешел — продолжаю и тренировать, и судить. Когда был еще молодым спортсменом, меня приглашали судить соревнования по самбо, дзюдо, тогда я и получил квалификацию судьи республиканской категории по этим видам. После начала занятий единоборствами получил статус судьи республиканской категории по рукопашному бою.

Так сложилось, что еще лет 10—15 назад грамотных судей по рукопашному бою было мало, поэтому обязательным условием участия команды в соревнованиях было наличие в команде судьи. Для того, чтобы не везти очень много людей, я, приезжая как тренер, стал принимать участие в соревнованиях и как судья. Организаторам понравился мой подход к судейству, качество работы, они стали приглашать меня как судью даже в другие регионы.

— Вы строгий судья?

— Справедливый. Все спорные моменты боя стараюсь решать на месте. Все объективно, тем более мы пользуемся видеокамерой. В последнее время спортсмены шутят, что спорить со мной как с судьей — себе дороже.

— Почему?

— По правилам, если спортсмен или его тренер считают, что судья необъективен, они подают протест. Когда это сделано, спорный момент боя будет просматриваться с помощью видеоповтора. Если ты оспорил действия судьи, но протест не был удовлетворен, то противнику отдаются три балла. А ты лишаешься права на подачу повторного протеста. Конечно, все зависит от судьи. Бывает, что и он ошибается. Со мной в 99% случаев протесты остаются без удовлетворения, поэтому ребята и говорят: спорить с судьей Калашаовым — себе дороже.

— Как давно стали судить соревнования международного уровня?

— На международные турниры, которые проводились на территории России, езжу в качестве судьи уже давно — лет десять. За границу стал выезжать с прошлого года — пока только в ближнее зарубежье. Судил в Грузии, там хорошо себя зарекомендовал. В этом году чемпионат мира проводился в Сочи, по его итогам речь идет о присвоении мне в следующем году статуса судьи международной категории.

— После Сочи вы вошли в тройку лучших судей мира. Что стало решающим для федерации при принятии такого решения?

— Смотрели на опыт и качество судейства. На количество протестов (чем меньше, тем лучше). Если они все же есть, но не были удовлетворены, — это тоже плюс. Наличие или отсутствие травм у спортсменов тоже во многом зависит от судей. Когда рефери видит, что спортсмен может травмироваться, он имеет право остановить бой и отдать победу сопернику, но сохранить, например, руку от перелома или не дать спортсмену заснуть в момент захвата. Эту грань нужно видеть и чувствовать. Также важно знать правила, быть уверенным и вовремя пресекать попытки спортсменов прийти к победе через грубое нарушение правил. Хорошего грамотного судью сразу видно, достаточно посмотреть, как он судит одну-две схватки, чтобы оценить его профессионализм.

Тройка лучших судей мира определяется раз в год. Это поступательное движение к победе — судить чемпионат мира не может человек, который не судил чемпионат своей страны.

— Наши ребята привезли с сочинских соревнований кубок. Почему его отдали именно нам?

— Команда России по панкратиону на чемпионате мира заняла первое место, но кубок сборная передала ребятам из Адыгеи, потому что они принесли команде больше всего очков — самый большой вклад среди регионов-участников сборной — одно золото и два серебра.

— Тренируются ли у вас девушки?

— У меня есть успешные спортсменки. Например, Бэлла Шакова в прошлом году выиграла чемпионат мира.

— В вашей семье три дочери. Их жизнь не связана со спортом?

— Почему? Моя старшая дочь занимается танцами, к тому же помогает мне судить, ездит на соревнования. Она умеет делать некоторые удары, но только для себя. В основном ее тренировки — это бег и плавание. Ни одного боя она не провела. Я считаю, что женщина прежде всего должна быть мягкой, умной, умеющей создавать и хранить мир в семье.

Екатерина Пензева.

На снимке: Аскар Калашаов (в центре).