С детства он слышал рассказы о родине предков, видел сны, в которых горцы скачут на конях, и всей душой хотел вернуться в Адыгею. История жизни Абдуллаха Хызела, который однажды бросил все, чтобы осуществить свою заветную мечту.

— Я родился и вырос в Стамбуле, но с детства слушал рассказы бабушки и дедушки об исторической родине — Адыгее, ночами видел сны о ней. Для меня это была сказочная земля, и я мечтал сюда приехать. Когда мне было 27 лет, я, наконец, решился. Сообщил семье о своем намерении и начал собираться. Мама отреагировала, как и все мамы, — плачем, очень просила остаться. Старший брат спрятал все мои документы и до последнего не отдавал, испытывая мою уверенность. А отец выслушал и спросил: «Уверен в своем решении? Ты здесь всю свою жизнь ломаешь, ты понимаешь, как тебе будет сложно?» Я ответил ему: «Да». Тогда он сказал: «Если ты уверен — счастливого пути тебе. Но если скажешь, что не смог, и вернешься — ты не мой сын. Раз решил, должен до конца довести это дело. Поезжай и поступай так, чтобы мне не пришлось краснеть за тебя». И я прожил свою жизнь так, что папе ни разу не было за меня стыдно, — рассказывает Абдуллах Хызел.

Репатриация Абдуллаха совпала с тяжелым для страны временем — СССР разваливался, начиналась новая эпоха. Жизнь была непростой для всех, а для него — тем более.

— Когда я пересек границу с Россией, а это был 1990 год, первая мысль, посетившая меня тогда: а правильно ли я мечтал? Но, оказавшись в Адыгее, я увидел изумительные по красоте горы, реки, деревья… — вспоминает Абдуллах Хызел.

Лина

Но в Адыгею он попал не сразу, остановившись на некоторое время у своего знакомого в Нальчике. Тогда он и по­думать не мог, что в этом городе его ждет самая важная встреча в жизни.

— В тот год в Нальчике учились трое студентов из Турции, среди них была одна девушка. По закону кавказского гостеприимства она пригласила нас в общежитие на ужин. В какой-то момент я остался один в комнате, и вдруг дверь открывается и заходит Лина — соседка той девушки. Увидела меня и от не­ожиданности вздрогнула — еще бы, в ее комнате какой-то незнакомый мужчина сидит и больше никого. С тех пор я стал часто их навещать, — смеется Абдуллах Хызел.

Лина Азмат жила в России с 1986 года и была студенткой медицинского факультета Кабардино-Балкарского гос­университета. Она приехала из Сирии и, как и Абдуллах, была из числа представителей адыгского Хасэ.

— Я начал оказывать ей знаки внимания. Первое время она сопротивлялась: мы из разных стран, а она не знала, вернется домой или останется в России. Все решилось в канун Нового года. В ту ночь у нас было праздничное джэгу, приехал ансамбль «Кабардинка» в национальных костюмах и на лошадях. И один конь был белый. Я сразу понял — это отличный момент. Взял коня, подъехал к толпе студентов и громко ее окликнул: «Лина!» Смотрю, а она исчезла — застеснялась. Позже мы поговорили, и я взял с нее слово, что она выйдет за меня замуж, — делится воспоминаниями Абдуллах Хызел.

Лина и Абдуллах поженились и остались жить на своей исторической родине — в Адыгее, в Майкопе.

— Мы расписались 1 августа. Иногда я шучу, что это в нашу честь сделали праздник — День репатрианта. На свадьбе были гости со всего мира — адыги из диаспор разных стран. Так совпало, что не стало Советского Союза. Людям хотелось посетить новую страну в качестве туристов, поэтому все планировали свою поездку на лето, а заодно совместили ее с нашей свадьбой. Я даже не возьмусь предположить, сколько человек в итоге собралось — шли знакомые и приводили своих знакомых, много гостей было из числа местных, и каждый нес свое угощение, — рассказывает Абдуллах Хызел.

Традиции

Приехав из разных стран, Абдуллах и Лина быстро стали здесь своими. Язык, традиции, обычаи — та нить, которая связывает адыгов всего мира и не дает им потерять связь с родиной. Это знания, которые передаются от старшего поколения младшему независимо от места и времени.

— В Турции много адыгских аулов, в районе одного только города Дюздже, где жили мои родители, их около 56. И в какой ни приедешь, знаешь, как надо заходить в дом, как здороваться, как себя вести. С этими знаниями я сюда приехал и ни разу не ошибся, — делится Абдуллах Хызел.

Попав в Россию, они многое увидели впервые. Так, Лина с улыбкой вспоминает плацкартный поезд, который вез ее в Махачкалу: полный вагон, верхние полки, незнакомый язык и доброжелательные соседи, которые всю дорогу кормили молодых студентов из Сирии. Затем было общежитие в здании старинного госпиталя, а в нем — панцирные кровати.

Девяностые

Абдуллах и Лина говорят, что экономически жить в девяностые было очень сложно, но на лицах людей не было грусти. Напротив, в народе царила легкая, дружеская атмосфера, все поддерживали друг друга, как могли, а в глазах людей был свет.

— Я купил старый саманный домик в Майкопе, как сейчас помню, на Подгорной, 306. В нем не было ванной и туалета. Мы все сломали и построили с нуля, стали жить там вместе. Знакомые помогали искать стройматериалы и мастеров — один бы я не справился. В магазинах были пустые полки — ничего не купить. Бывало, соседи бегут, всем сообщают — там курицу завезли, идем покупать! А как ее купить, если кругом очереди? Ехали в другой магазин, покупали там конфеты и шампанское, потом возвращались в тот, где этих кур продавали. Угощали девушек-продавщиц, они нам за это выносили кур — тушки были такие синие, тощие, но мы все равно с радостью покупали. Без помощи друзей это организовать было бы невозможно. Помню, бабушка-соседка была у нас. Иногда утром проснешься, а около двери баночка маленькая, а там много-много цветов разных — такая красота! Дружно жили все — и русские, и адыги, — вспоминает Абдуллах Хызел.

Найти работу в девяностые годы в маленьком городе было проблематично. В 1997 году Абдуллах и Лина собрали вещи и поехали в Москву искать счастья.

— В Москве я стал директором турецкой компании, которая занималась поставками кондитерского и хлебопекарного оборудования. Это было очень популярно в то время, и продажи шли хорошо. Мы делали проект на помещение заказчика, привозили и устанавливали оборудование и сдавали цех под ключ. А потом ударил кризис, работы не стало. Мы собрались и уехали в Питер, открыли там булочную-кондитерскую турецкого типа. Это был своеобразный шоурум, где можно было одновременно показать клиентам и оборудование, и выпечку, которая на нем делается. Место получилось очень уютное, горожане приходили к нам посидеть с книгой за чашечкой кофе, а заодно брали пахлаву и другие угощения. Даже районная администрация нас поблагодарила за такое заведение — это сейчас много подобных кофеен, а в то время она была единственной, — рассказывает Абдуллах Хызел.

Обратно в Майкоп

Казалось бы, жизнь наладилась и можно ни о чем больше не беспокоиться. Но в 2003 году Лина сообщила мужу о своей беременности. А спустя девять месяцев на свет появилась маленькая Псэзан Мерве.

— Тогда мы задумались о возвращении домой, ведь мы в Россию приехали на землю предков и хотели, чтобы наша дочь росла в Адыгее. Ей был год, когда мы вернулись в Майкоп и с тех пор больше ни разу не уезжали отсюда, — улыбается Абдуллах Хызел.

Сейчас, спустя тридцать с лишним лет, Абдуллах и Лина уверены, что сделали правильный выбор, приехав жить на свою историческую родину.

— В Турции я оставил машину, дом, семью, друзей, престижную работу. Время от времени вспоминаю какие-то местные блюда и думаю: был бы там — отведал. В последние годы езжу туда погостить на 2-3 недели, а потом скучно становится, неспокойно, хочется домой. Иногда у меня спрашивают, почему я уехал. Люди почему-то считают, что у них была шикарная жизнь, и не понимают моих мотивов. Но мне кажется, что поездка в Россию стоила того. Я приехал в то время, когда разваливался Советский Союз и создавалось новое государство. Это исторически значимый момент, и я не издалека смотрел, а жил в нем. Я видел, как перевернулась вся государственная система, какие события произошли. Поэтому ни капли не жалею о том, что переехал, — делится Абдуллах Хызел.

До войны Лина Азмат тоже ездила домой в Сирию, чтобы повидаться с родными, сейчас — боится. Все ее родственники давно разъехались по миру — кто в Германию, кто в Норвегию, кто в Бельгию. Родителей она забрала в Майкоп, а родной брат так и не решился покинуть свой дом. Связь с родными Лина поддерживает по телефону и с сожалением говорит о том, что сейчас в Сирии жить стало еще тяжелее, чем во время войны.

Единственное, о чем жалеет Абдуллах, так это о том, что его отец так и не увидел свою внучку — этому помешали расстояние и нелепая случайность.

— Мой папа погиб в ДТП спустя две недели после рождения Псэзан Мерве. По нашему обычаю не принято говорить о рождении ребенка, а мне так хотелось, чтобы отец узнал об этом. И вот мы разговаривали по телефону, а дочка маленькая рядом тихонько лежит. Тогда я ее ущипнул, чтобы он услышал, как она пискнет, и сам обо всем догадался. Дочка заплакала, папа, конечно же, все понял и говорит мне: «Еще раз ты сделаешь то, что сделал, чтобы она плакала, я тебе покажу! Понял? Не обижай ее!» Но голос ее он слышал, и я был счастлив, — вспоминает Абдуллах Хызел.

Тихая семейная жизнь

Сейчас Лина работает врачом-гинекологом в третьей женской консультации Майкопа, а Абдуллах оказывает юридическую поддержку предпринимателям из Турции, которые хотят открыть в России свою фирму.

— Они же приезжают и не знают российского законодательства, в том числе налогового. Я им помогаю, даю советы, объясняю. А вообще я пенсионер, у меня даже огородик есть. Выращиваю всего понемногу: помидоры, огурцы, баклажаны, зелень разную, — смеется Абдуллах Хызел.

Дочка Псэзан Мерве в этом году окончила школу и сейчас раздумывает, куда поступать. В ее аттестате всего две четверки — по алгебре и геометрии, а результаты ЕГЭ говорят сами за себя — 94 балла по русскому языку и 91 — по английскому. Девушка планирует связать свою жизнь с рекламой и PR, но любовь к языкам открывает ей и другие возможности. С раннего детства она росла и воспитывалась на четырех языках: адыгейском, турецком, арабском и русском, в школе добавился английский.

— Не знаю, как описать счастье. Но раз я не думаю о том, что в моей жизни что-то не так, значит, все хорошо. У нас простая семья — есть свой дом, много друзей, работа, мы не испытываем нужду. Мы вместе, все здоровы — это главное в последнее время. Я доволен тем, как сложилась наша жизнь. И я люблю Майкоп — маленький, уютный, тихий, развитый город. Я не чувствую себя приехавшим, здесь мой дом, значит, я счастлив, — говорит Абдуллах Хызел.