Фото Управление культуры Тахтамукайского района

В декабре, в долгие зимние вечера, сидя у очага, Кадыр все чаще вспоминал черкесский праздник Дыгъэгъазэ. Праздник был связан с зимним солнцестоянием и отмечался в ночь с 22 на 23 декабря. Кадыр вспоминал, как ребенком вместе со своими многочисленными братьями и сестрами он ждал, что вечером 22 декабря во дворе будут украшать ствол боярышника (или молодого срубленного грушевого дерева) с семью ветвями. На каждой ветке укрепляли восковую свечу, а верхушку ствола украшали круглым копченым сыром.

В честь праздника самый старший и уважаемый член семьи (тхьэмадэ) произносил ритуальное приветствие-молитву, после чего боярышник заносили в дом и начиналось семейное застолье. Праздник не ограничивался семейными посиделками — отмечали и на улице, и в ауле. Эту ночь проводили в кругу семьи и друзей.

Знал ли Кадыр, что не пройдет и 30 лет, как на Кавказе распространится новая традиция — появится Новый год, в каждый дом, школу и детский сад придет пушистая елка с игрушками. Праздник Дыгъэгъазэ не исчезнет навсегда из жизни адыгов, просто уйдет в тень, но начнет возрождаться в 2000-е годы.

Петр I и елки

Обычай ставить елку на Рождество пришел в нашу страну из Западной Европы. Петр I, вводя новое летоисчисление и мановением руки заменив 1 января 7208 года на 1 января 1700-го, заодно предписал своим подданным озаботиться соответствующими деталями. «По большим и проезжим улицам знатным людям и у домов нарочитых духовного и мирского чина перед вороты учинить некоторые украшения от древ и ветвей сосновых и можжевеловых».

На Северном Кавказе новогодняя елка приживалась долго — кавказоведы-этнографы, изучавшие советский быт, пишут о традиции ставить елку в 1950-е гг. как о новой, ставшей событием для кавказских семей

Затея Петра I не очень-то приживалась, но известно, что полноценные новогодние елки, украшенные сладостями и игрушками, в Москве в то время все-таки ставили, и прежде всего в немецких домах.

С 1704 года новогодние торжества переносятся в Петербург. Гулянья с царским размахом и роскошью — такими запомнились новогодние балы Петровской эпохи, куда, правда, явка высокопоставленных придворных была добровольно-принудительной…

После смерти императора обычай ставить елку на Новый год стал тихо умирать. И дело совсем не в том, что в елке увидели какой-то чужой символ — давления на нее практически не было, но елки на Рождество приживались только в городской среде. Среднестатистическому крестьянину вообще было непонятно, почему он должен ездить в лес и рубить там ель, а затем ставить у себя в доме, да еще вешать на нее фрукты и пряники.

Затея принцессы Шарлотты, Синод и «борьба с германским засильем»

Второй раз елки появились в России уже в XIX веке. В 1817 году великий князь Николай Павлович, будущий император, женился на прусской принцессе Шарлотте, получившей при крещении имя Александра.

Немецкая принцесса ввела при дворе обычай украшать рождественский стол букетиками из еловых веток. Вскоре князь Николай Павлович по настоянию супруги впервые поставил в Аничковом дворце рождественскую елку. В 1825 году в Петербурге впервые установили публичную елку. Елочные игрушки тогда не были приняты, и ее наряжали фруктами и конфетами.

Однако русская деревня елку по-прежнему не принимала. Новая традиция рубить елки в лесу и зачем-то нести мокрое дерево в дом казалась мужикам барской прихотью. Не жаловала елки и церковь — Святейший синод считал обычай иноземным и языческим и с 1880-х годов вплоть до начала ХХ века распространял указы, запрещающие елки в учебных заведениях, называя традицию «бесовскими игрищами». Появлялись и протесты — против массовых порубок под Новый год выступали экономисты.

Однако даже в годы Первой мировой войны, когда Святейший синод припомнил Шарлотте ее нововведение, назвав его «немецкой затеей», императорская семья устраивала елку в Царском Селе для солдат и офицеров, отправлявшихся на фронт.

В то же время большие города охватила мода на рождественские елки — утренники в лучших домах, подарки под елочкой, дорогие изысканные елочные украшения из-за границы, рождественские сказки и представления, запах имбиря и меда. Рождество с елкой в Российской империи полюбили и праздновали пышно.

Когда Россия вступила в Первую мировую, в 1914 году по указу императора Николая II стал работать «Особый комитет для объединения мероприятий по борьбе с германским засильем», немецкие колонии в Поволжье, на Украине и на Кавказе уничтожались, а когда-то примерные колонисты, известные своей рачительной хозяйственностью, принудительно высылались в Сибирь.

Елка попала под пресс антинемецкой риторики. Пресса осуждала празднование Рождества с елкой, церковь и император Николай II назвали елку «вражеской традицией» и категорически ее запретили.

Мусульмане Кавказа, Крыма, Поволжья и Центральной Азии, буддисты Сибири и евреи, жившие на юге России и в Малороссии, Рождество, конечно, не праздновали. У каждого из представителей этих конфессий был свой цикл зимних праздников. В мусульманских аулах Северного Кавказа, еврейских «местечках», буддистских селах молились своим богам, и ни о каких нарядных елочках в декабре и помыслить было невозможно. Ситуация изменилась в советские времена.

Борьба со старым бытом

После Октября 1917 года запрет на елку отменили. Теперь тему «вражеской немецкой традиции» сменила тема «единства пролетариев всех стран». В этом контексте немецкий пролетариат, хотя и придерживавшийся традиции ставить елку, по определению считался союзником советской власти. Кроме того, «дедушка Ленин» любил елку. Кто из читателей моего поколения не помнит рассказа о дедушке Ленине, который в сочельник веселился с ребятишками, играл в жмурки и раздавал подарки в 1919 году возле рождественской елки в Сокольниках, а в декабре 1923 г. — в Горках. В советском Декрете о восьмичасовом рабочем дне — одном из первых законодательных актов советской власти (29 октября 1917 года) — в качестве нерабочих дней фигурировали и общепризнанные религиозные праздники.

С 1917 до 1929 года в большевистском календаре присутствовало Рождество.

В начале 1920-х гг. начинается примечательная кампания — идет преобразование, скорее даже переконструирование церковных праздников в праздники советские. Так, Рождество Христово становится «комсомольским Рождеством», в ходе которого проходили представления и шествия, дискредитирующие религию. С 1926 года украшение елки уже считалось чуть ли не преступлением: на высоком уровне ЦК ВКП(б) обычай устанавливать рождественскую ель был назван антисоветским. В 1927 году на XV съезде партии Сталин заявил об ослаблении антирелигиозной работы среди населения. Началась антирелигиозная кампания.

«Меня, как безбожника, ведущего антирелигиозную пропаганду среди учащихся и рабочих, удивляет, почему газета «Правда» в своих объявлениях на весь СССР публикует, что Универпочта предлагает елочные украшения. Предлагаю Универпочте поставить на вид за то, что она способствует старому быту, рассылая всякую мишуру и разную дребедень для украшения елок», — писал некто Е.Гордиенко в газету «Правда» 23 декабря 1928 г.

Партконференция 1929 г. утвердила непрерывную рабочую неделю, день Рождества превратился в обычный рабочий день. Вместе с Рождеством отменялась и елка. Вскоре были прекращены выпуск новогодних открыток, успевших полюбиться народу еще в имперский период, и организованная торговля елками.

Возвращение

«Возвращение» елки началось с небольшой заметки первого секретаря ЦК Украины Павла Постышева в «Правде» 28 декабря 1935 года, которая называлась «Давайте организуем к Новому году детям хорошую елку!».

Постышев писал: «В дореволюционное время буржуазия и чиновники буржуазии всегда устраивали на Новый год своим детям елку. Дети рабочих с завистью через окно посматривали на сверкающую разноцветными огнями елку и веселящихся вокруг нее детей богатеев.

Почему у нас школы, детские дома, ясли, детские клубы, дворцы пионеров лишают этого прекрасного удовольствия ребятишек трудящихся Советской страны? Какие-то, не иначе как «левые», загибщики ославили это детское развлечение как буржуазную затею.

Следует этому неправильному осуждению елки, которая является прекрасным развлечением для детей, положить конец. В школах, детских домах, во дворцах пионеров, в детских клубах, в детских кино и театрах — везде должна быть детская елка! Не должно быть ни одного колхоза, где бы правление вместе с комсомольцами не устроило накануне Нового года елку для своих ребятишек. Давайте организуем веселую встречу Нового года для детей, устроим хорошую советскую елку во всех городах и колхозах».

При этом акцент в статье был сделан не на Рождестве, а на праздновании Нового года, но с сохранением елки. Что такое празднование Нового года в 1935 году, не знал никто. Ночь с 31 декабря на 1 января воспринималась как простая смена календарной даты.

Основываясь в том числе на мемуарах Н.С.Хрущева, историки предполагают, что инициатива Постышева как нельзя кстати вписывалась в знаменитый сталинский лозунг эпохи — «Жить стало лучше, жить стало веселее!». Видимо, богато украшенная лесная красавица вполне соответствовала представлениям о новой «веселой» жизни. Да и Сталин поддержал Постышева до публикации статьи: «Возьмите на себя инициативу, выступите в печати с предложением вернуть детям елку, а мы поддержим».

Первая елка была установлена к 1 января 1937 года в Москве, в Колонном зале Дома союзов. Вместо золотой вифлеемской звезды появилась новая — красная. Елочные игрушки со временем стали своеобразной энциклопедией истории нашей страны. Конфеты и фрукты 1930-х годов были вытеснены идеологическими елочными игрушками — от портретов вождей революции до кукурузных початков периода Хрущева и космонавтов в эпоху Брежнева. Станки, самолеты, танки, пограничники и космонавты в виде елочных игрушек стали обычными на новогодних елках. В начале 1950-х годов у Деда Мороза появляется внучка Снегурочка. Ее придумали лауреаты Сталинской премии Лев Кассиль и Сергей Михалков, авторы типового сценария празднования Нового года.

На Северном Кавказе новогодняя елка приживалась долго — кавказоведы-этнографы, изучавшие советский быт, пишут о традиции ставить елку в 1950-е как о новой, ставшей событием для кавказских семей.

Скоро каждый дом наполнится запахами Нового года — морозной свежести, апельсинов и еловых веток, сдобного теста и красивых свечек. Уже вовсю идет приятная предпраздничная суета с покупкой подарков и составлением новогоднего меню — в этом предвкушении праздника с почти детским ожиданием чуда мы снова рады елке как предчувствию новогоднего волшебства.