Одиннадцатого апреля ежегодно отмечается Международный день освобождения узников фашистских концлагерей. Во время Великой Отечественной войны более пяти миллионов детей стали узниками таких мест принудительного содержания. В живых остался только один ребенок из десяти… «СА» публикует воспоминания о том страшном времени майкопчанки Анны Симоновой.

Страшное слово «война»

Анна Ивановна — одна из тех, чье детство прошло в концентрационном пересыльном лагере под дулом фашистских автоматов.

— Страшное слово «война» я узнала, когда мне было шесть лет, — вспоминает то время Анна Ивановна. — Наша семья Березниковых жила в Ржеве. У меня было счастливое довоенное детство, очень хорошо помню дом, в котором мы жили, — просторный, бревенчатый, с мезонином. Он стоял недалеко от берега Волги. Война докатилась до нас очень быстро, уже осенью 1941 года ржевская земля стала ареной ожесточенных боев. Мы все собирались эвакуироваться, но не успели. Начались обстрелы и бомбежки, от которых мы всей семьей прятались в овраге. Моя старшая сестра из-за болезни не могла ходить, и родители несли ее в овраг на руках. Как-то при очередной бомбежке мы поспешили спуститься в овраг, а перед этим мама приготовила праздничный обед — это было на Покров. С продуктами уже были перебои, но она где-то раздобыла муки, напекла пирожков, отварила картошки. Но мы даже не успели притронуться к этому всему. А когда бомбежка закончилась, мы вернулись, и оказалось — ничего из того, что было приготовлено мамой, нет! Пустой стол… Все это съели немцы — они уже вовсю хозяйничали в городе.

Слуцк

В январе начались облавы. В один из морозных дней мирное население Ржева — женщин, стариков, детей — согнали в местную церковь, всем за шиворот насыпали какой-то порошок — это была санобработка. Потом погрузили в эшелоны и повезли на запад.

— Наша семья оказалась в концлагере в белорусском городе Слуцке. Нас разместили в казарме, обнесенной колючей проволокой в несколько рядов. По периметру территории лагеря находились вышки с вооруженной охраной. В казарме — нары в три яруса. Было очень холодно — стены продувались насквозь. Все время мучил голод… — От этих воспоминаний Анна Ивановна еле сдерживает слезы. — Взрослых немцы рано утром выстраивали во дворе и гнали на работы, а мы, дети, были предоставлены сами себе. Нас очень скудно кормили. Давали баланду, неизвестно из чего приготовленную, и ту по чуть-чуть каждому. Вода была тухлая, ее даже опасно было пить… Маленькие дети не выдерживали всего этого, умирали… Умер и девятимесячный сын моей тети.

История этого концлагеря — страшная и трагичная. Он был организован фашистами в первые же дни оккупации в 1941 году. Лагерь размещался на улице К.Либкнехта (ныне Виленская) на территории первого военного городка. Среди узников сначала были советские военнопленные, потом туда начали сгонять мирное население. Территорию обнесли колючей проволокой, а полуразрушенное здание казармы служило убежищем узникам. Лагерь считался пересыльным, поэтому военнопленных совсем не кормили. За территорией были выкопаны рвы, которые заполнялись мертвыми и расстрелянными. Жители Слуцка, сочувствующие узникам, помогали им, чем могли: перекидывали через колючую проволоку хлеб и другие продукты, под видом родственников стремились некоторых освободить. Узники работали, болели, мерзли и умирали. На территории лагеря не осталось даже травы — она вместе с корнями была съедена пленными.

Жуткое время

Только с июля 1941 по сентябрь 1942 года в слуцком концлагере погибли от голода и разных болезней свыше 10 тысяч узников. Гитлеровцы заставляли работать их на самых тяжелых участках. Слабых, которые не могли дойти до места работы, убивали по дороге. Обычно после прохождения колонны пленных на улицах и дорогах оставались сотни трупов. Свидетели рассказывали, что 9 ноября 1941 года из бобруйского лагеря в сторону Слуцка двигалась колонна военнопленных численностью две тысячи человек. До города почти никто из них не дошел…

С 1943 года, когда узников стало меньше, сюда начали привозить женщин, детей, стариков, в основном из России. Целыми семьями их срывали с родных мест и в товарных вагонах направляли в Слуцк. Среди них оказалась и семья Березниковых, в том числе маленькая Аня…

— Даже вспоминать то время жутко, — Анна Ивановна горестно вздыхает. — Почти каждый день кто-то в казарме умирал, и его место вскоре занимали новые заключенные. Наши мучения продлились до июня 1944 года, когда Слуцк был освобожден Красной армией. Нас всех расселили в теплых бараках, с печками. Стали потихоньку обживаться, привыкать к мирной жизни. Как добраться домой, в Ржев, мы не знали, поэтому пока что остались в Слуцке. Отец Иван Петрович Березников ушел на фронт. Мы получили от него всего лишь несколько писем, и связь прервалась. Мама всю жизнь бережно хранила эти солдатские треугольники. Долгие десятилетия мы не знали ничего о судьбе отца, пока через Красный Крест нас не оповестили, что он погиб под городом Быдгощем в бывшей Померании. Кто-то из бывших узников нашего пересыльного лагеря решил остаться в Слуцке, а мы вернулись в Ржев, домой. Я окончила школу, затем Кимрский технологический техникум и по направлению приехала работать в майкопскую артель «Обувщик». Здесь в 1959 году вышла замуж за прекрасного человека, Владимира Михайловича Симонова. Мы с супругом вырастили двоих детей. Уже внуки взрослые, подрастают правнуки. Я считаю, что вся правда о войне, о зверствах фашистов сегодня нужна как никогда.

Валерия ЛОМЕШИНА