Фото: архив Виталия Штыбина

Каким должен быть современный этнограф, чем он отличается от краеведа, какие возможности дает изучение социокультурной антропологии — об этом и многом другом «СА» рассказал Виталий Штыбин.

Виталий является автором научно-популярной книги «Танцы, горы и каштановый мед» об истории, культуре и мировоззрении адыгов (черкесов). Он соавтор и гид туристическо-просветительского проекта Insight Travel о культурном наследии Краснодара (Екатеринодара), лектор научно-популярных образовательных курсов «Курс по истории Северного Кавказа» и «Курс по культуре народов Северного Кавказа» на интернет-платформе Getcourse — КавказКурсОнлайн (kavkazkurs.online), ведущий видеоблога на YouTube «Этнографика» об этнографии, истории, культуре народов Кавказа.

— Виталий, наблюдаю за вами давно, охотно читаю ваши статьи и материалы, слежу за уникальными экскурсиями, которые вы проводите, за темами, которые разбираете. Если бы вам дали всего 20 секунд для самопрезентации перед новой аудиторией, как бы вы о себе сказали? Допустим, 50 новых студентов, открывается дверь, заходите вы, вместе с вами ваша энергия, и вы начинаете: «Добрый день! Меня зовут Виталий. Я…» — и далее кто?

— Честно говоря, сложно сконцентрировать в этом «я» что-то одно, обычно я отвечаю в зависимости от контекста темы, которую обсуждаю. Поэтому так: этнолог, кавказовед, аспирант Института этнологии и антропологии РАН со специализацией в области социокультурной антропологии, религии, памяти и гибридных культов.

Чтобы понимать глубже и ценить по достоинству культуру и историю своего народа, нужно рассматривать ее как часть большой культурной мозаики, как часть всего мира, равнозначно интересоваться культурой и историей других народов

— Какое собственное достижение в выбранной сфере деятельности вызывает у вас наибольшую гордость?

— Обширный опыт полевых исследований и высокий уровень доверия как со стороны простых людей, так и со стороны ученых, заработанный долгой активной публичной работой в этой сфере на пользу общего просвещения. Далеко не у каждого этнографа есть возможность погружаться в детали жизни изучаемого народа настолько глубоко без необходимости проживания в его среде годами и десятилетиями. Я ценю доверие людей и стараюсь сохранять нейтральность позиций в случае споров, люди ценят это в ответ, а также то, что я делюсь со всеми своими открытиями и наблюдениями. Такой честный и эффективный союз граждан на платформе знаний о прошлом, культуры и науки. Науки еще и потому, что за последние годы как-то вокруг меня выросла обширная сеть знакомств в научной и общественной среде. Я этих людей соединяю, делюсь своими открытиями, и мы вместе решаем разные задачи, дополняем знания друг друга, сохраняем культурное наследие.

— Какие возможности перед вами открывает ваша работа в современном мире, какие новые направления существуют?

— Возможности довольно широкие — социокультурная антропология очень гибкая и включает в себя все стороны жизни общества. Условно говоря, можно продолжать изучать детали культуры адыгов в рамках локальной науки или в качестве консультанта соцслужб, можно уйти в теорию антропологии религии и памяти при университетской среде, можно применить ту же методологию к другим похожим народам также в университетской среде, можно переключиться на исследование этнических картин в городской антропологии, а можно уйти в консультанты частной туристической или торговой компании. Вариантов много.

— В чем наблюдаете сложности в решении задач, в раскрытии всего спектра и потенциала профессии?

— Сложность в том, что в России сегодня слабый интерес к практическому применению этой науки.  Так что будущее пока вижу больше в зарубежной исследовательской сфере, университетской, в теме социокультурной антропологии религии, памяти и культов.

— Как видите развитие самой науки и сферы, что для этого необходимо?

— Профессия всегда актуальна, ибо определяет практические и теоретические тенденции в развитии социума. У нас развитие вижу пока слабым. Есть только отдельные небольшие направления, которые работают в этой сфере, вроде изучения политики памяти или отношений народов Севера с ресурсодобывающими компаниями.

— Как думаете, настоящий этнограф/краевед может быть теоретиком? Можно ли без этнографических экспедиций стать онлайн-этнографом, не иметь опыта личного погружения в предмет?

— Абсолютно точно нет. Краеведы могут быть нетеоретиками и непрактиками, но краевед — это не профессия, а хобби. Краевед — просто знаток фактов о своем регионе. До революции краеведы были научными специалистами, а сейчас нет. Этнограф же без теоретической базы, как и историк, — просто дилетант, который чаще приносит вред распространением идей фолк-хистори, лже-истории. Хотя, к сожалению, среди получивших образование тоже такие встречаются. С другой стороны, без личного погружения или экспедиций этнограф тоже не может, это будет такой же дилетант, который переписывает первичный материал других людей. Норма для этнографа у нас — от пары месяцев до 1-2 лет живого общения с изучаемым народом и беглое понимание языка. Для зарубежных исследователей норма погружения — от 3-5 лет проживания среди изучаемого народа в Европе, до 10 лет в США. В этом случае человек может называть себя этнографом, в англоязычной науке — социокультурным антропологом. Есть немало случаев, когда специалисты проводили и проводят всю жизнь, проживая с изучаемым народом. То же самое и с антропологами ряда других направлений. Например, спортивный антрополог может стать частью футбольного клуба или фитнес-группы, жить их жизнью и параллельно быть наблюдателем, анализируя эту жизнь.

Этнография, или этнология, — это в первую очередь наука с более чем полуторавековой историей, которая изначально построена на философии. Сегодня она часть большой науки антропологии, в которой уже около сотни направлений и дисциплин, большая часть которых междисциплинарные. Например, медицинская антропология, которая изучает практики лечения у различных групп общества, как этнических, так и профессиональных. В ней смешиваются специализации антрополога или этнолога и медика/биолога. Юридическая антропология стоит на стыке права, культуры и социологии. Этнология — старое большое направление, которое фокусирует внимание на этнических особенностях культуры человека.

— Без знаний методологии полевых исследований ни один этнограф не проведет правильной экспедиции. Умение правильно ставить вопросы, задавать их, вести диалог, верифицировать полученные данные и анализировать их в зависимости от задачи исследования — базовые навыки ученого. Без теории тут никак. Что можно посоветовать тем, кто только начал строить карьеру в этой сфере?

— Я бы посоветовал обращать внимание на те этнические группы или иные группы, с которыми будущий исследователь намерен сталкиваться непосредственно, а не в теории. Иначе будет сложно. Изучать народы Амазонии, сидя в кабинете в Краснодаре, сложно. Без физической возможности включенного наблюдения ваша работа окажется вторичной. Наука ценит новизну.

— Откуда и как возник интерес к истории и культуре адыгов? В ваших статьях много внимания уделяется истории Черкесии, народов Кубани. Это какая-то стихийная тяга или сложившиеся обстоятельства?

— Когда я столкнулся с источниками по истории региона, то стал погружаться в эту культуру все больше и больше. Произошло это не сразу, примерно с 2010 года я переключил внимание с общей этнографии разных народов конкретно на Кавказ. Дальше было проще — мы же тут все соседи.

Адыги — коренной народ нашего региона, культура и язык этого народа — очень ценные источники информации для понимания истории человечества в целом и огромного региона Черноморского бассейна в частности. В них сохранились элементы далекого прошлого, которые мы можем по крупицам восстановить через эту культуру и язык. Для чего это нужно? Для того, чтобы понять, как можно мыслить иначе, чем мы привыкли. Не европоцентрично.

У адыгов мощная экологическая составляющая в культуре и мировоззрении. Если его правильно понять, можно эти постулаты адаптировать к нашему мышлению и выйти из кризиса сегодняшнего мира, который сталкивается с экологической катастрофой и ищет выход в переустройстве общества; выстроить отношения между человеком и природой с сохранением темпов развития цивилизации.

Это вопросы биоэтики, экоцивилизации, которые тоже изучаются антропологами, а этнологи помогают найти ответы на философские вопросы будущего в мировоззрении небольших народов со своими уникальными понятиями о мире.

Действительно, чтобы понимать глубже и ценить по достоинству культуру и историю своего народа, нужно рассматривать ее как часть большой культурной мозаики, как часть всего мира, равнозначно интересоваться культурой и историей других народов. И не с позиции сравнения, а с позиции равнозначного и равноправного, демонстрируя тем самым готовность к обновлению и развитию, при этом сохраняя свой уникальный культурный код.

Беседовал Адам АЧМИЗ