Кадыр отправился в районный клуб на собрание, посвященное Дню Красной армии. Праздник 23 Февраля был новым в советском календаре — введен в 1922 году и только-только приживался. Кадыр с интересом смотрел на молодых парней, прибывающих на своих скакунах в райцентр, и думал о том, что именно в их руках будет судьба народа и страны через несколько лет. Думал он и о том, что адыгская культура выработала такие ключевые понятия о мужском поведении и обязанностях, такие представления о том, что значит «быть мужчиной» и «быть воином», которые будут востребованы еще не одно столетие.

Красота, стать и аккуратность

Письменная традиция единодушна: во всех исторических источниках (русских, европейских, ближневосточных) черкес — это идеально красивый мужчина высокого роста, широкоплечий, с тонкой талией, худощавый и с какой-то особенной статью. Немецкий писатель и поэт Ф.Боденштедт, в 1844 г. по приглашению кавказского наместника генерала Нейтгардта служивший директором Учительского института в Тифлисе и объездивший Кавказ и Крым, в своей книге писал о впечатлениях от черкесских старшин: «Неописуемое удовольствие смотреть на этих высоких сильных людей со сверкающими глазами, выразительными лицами, гордой походкой и непринужденными движениями».

«По походке узнаешь, каков он» — так говорили чеченцы о своих достойных мужчинах. Мужчина у черкесов должен был непременно носить усы — «Если ты не ведешь себя как мужчина, не носи усов!»

Аккуратность и опрятность — в природе черкесского мужчины. Так предписывали нормы поведения и воспитания. Никогда, даже во время жары или тяжелой работы, черкесы не показывались людям с оголенным торсом или неподпоясанными. Последнее могли позволить себе только глубокие старики. Мужчины и в собственный двор выходили полностью экипированными в традиционный костюм.

Черкес трепетно относился к своему оружию, коню и к головному убору — папахе или башлыку. Если кто-нибудь чужой дотрагивался до мужского головного убора, это было равносильно оскорблению его владельца. Даже князья и дворяне могли ходить в рваной черкеске, но головной убор у них всегда был дорогим и хорошо выделанным.

Еще бы, ведь головной убор есть манифестация Мужского, папаха — это вам не женский платок! В фольклоре всех народов Кавказа есть пословицы и устойчивые выражения о том, что, когда хотели пристыдить труса, ему говорили, что он не достоин носить шапку и пусть сменит ее на платок, и тогда у людей не будет к нему претензий как к мужчине. У черкесов и сейчас в ходу пословица: «Встретишь дурака, отдай шапку и пройди мимо». То есть не снисходи до спора с ним, а лучше отдай самое дорогое.

Категория мужества

Мужество — одна из устойчивых категорий черкесской этики и то моральное качество, которое воспитывалось в черкесских мальчиках с детства. Это и самостоятельная ценность, и обязанность перед обществом.

Мужество — это черта настоящего мужчины, воина, рыцаря. У черкесов в основе термина «мужество» лежит слово «мужчина», о мужественном человеке говорят: «лIы», «лIыщ» («мужчина»). Знаменитая черкесская поговорка — «Е улIын, е улIэн» («Или будь мужчиной, или умри») производит сильнейшее впечатление и в наши дни. И по своему смыслу, и по своей энергетике.

Сама категория мужества у черкесов сложна, она охватывает не только воинские качества. Храбрость, доблесть должны быть присущи мужественному человеку так же, как и почтительность, человечность, щедрость, сдержанность, рассудительность, справедливость. Черкесский мужчина должен быть немногословным, неторопливым («Быстрая речушка до моря не дошла»), не спешить с резкими высказываниями («Рана от шашки заживет, рана от языка — нет»), быть выдержанным («Несдержанность — глупость, терпение — воспитанность»), щедрым и смелым и терпеть физическую боль. У черкесов есть целая группа устойчивых выражений, суждений о том, каким следует быть настоящему мужчине: «Настоящий мужчина не похваляется своими подвигами в гостиных»; «Настоящий мужчина не изменяет своему слову»; «Настоящий мужчина не жалеет о подаренном»; «Кто хулит такого же мужчину, как и он, тот не мужчина»; «Истинный мужчина не учиняет расправу над таким же мужчиной, как он сам»; «Истинный мужчина не обижается».

Черкесы считали, что именно в сердце мужчины формировалось его мужество. О мужественном человеке говорят, что он рожден с мощным сердцем, что в его груди сердце волка. О человеке, который находится в состоянии отчаяния, растерянности, смятения, говорят, что он «потерял сердце». Философ и этнограф Б.Бгажноков приводит такие устойчивые выражения: «Гур кIуэдым лъэр щIэкIыркъым» («У потерявшего сердце (присутствие духа) ноги не идут»); «Гур кIуэдым шыр жэркъым» («У потерявшего сердце всадника конь спотыкается / не идет»).

Сила духа представлялась качеством врожденным. Либо человек рождается таковым, либо нет. С идеей природного мужества связан черкесский афоризм «Внутри мужчины — мужчина». Даже поколение тиктокеров способно перевести его на современный язык: «Об истинно мужских качествах нужно судить не по внешнему облику, а по внутренним, скрытым от глаз качествам органа мужества — сердца» (Бгажноков).

Сама категория мужества у черкесов сложна, она охватывает не только воинские качества. Храбрость, доблесть должны быть присущи мужественному человеку так же, как и почтительность, человечность, щедрость, сдержанность, рассудительность, справедливость

Конечно, черкесы стремились к идеалу, а именно к гармоничному сочетанию мужской силы и силы духа. Но приоритет оставляли за последней.

Вспоминая Аниуара Гедуева

В 2016 г. олимпийский поединок адыгского борца Аниуара Гедуева с иранским атлетом произвел впечатление на миллионы болельщиков. Истекая кровью, Гедуев сражался как лев. Падал и поднимался. Весь спортивный мир оценил силу духа, внутреннее достоинство Гедуева, который сделал своими поклонниками даже тех, кто далек от мира спорта.

Каждая культурная традиция рождает свое отношение к боли и страданиям. Антропология боли рассматривает боль как составляющую мира, а встречу с ней — как неизбежность. Поэтому есть два варианта восприятия боли — от нее можно убежать, а можно быть готовым к встрече и выдержать боль.

Концентрированное выражение антропологии боли в черкесской культуре — адыгский обряд чапщ (обряд излечения раненого или больного). В одном из известных описаний этого обряда говорится, что серьезно раненый воин, лежащий в постели, превозмогая боль, приподнялся, чтобы приветствовать отца, который зашел в комнату.

Вообще, адыгская традиция воспитания мальчиков подразумевала выработку самообладания и выносливости, преодоление боли. Эти качества воспитывались в адыгском мальчике с детства и так, чтобы никакая человеческая слабость не возобладала над человеческим духом. «Дух всегда сильнее тела» — так учил знаменитый черкесский философ Мурат Яган. И представить себе невозможно, чтобы черкесский юноша и тем более мужчина пожаловался на боль, усталость, голод, плохую погоду и вообще на любой бытовой дискомфорт.

В фольклоре черкесов много эпизодов, культивирующих именно это качество. Историк Аслан Марзей в своей книге о черкесском наездничестве пишет о некоем Андемиркане, наездническая биография которого отсчитывается с 15-летнего возраста: «Когда ему выпадало быть в карауле или стеречь лошадей, он даже зимой, в самый лютый мороз, проводил всю ночь, стоя на одном месте и не смыкая глаз. За это ему дали прозвище «чэщанэ» («башня»).

Одним из первых достоинств молодого человека у черкесов считалось умение переносить боль и физические страдания. «Равнодушие, с которым они переносили боль, доходило до такой степени, — писал историк Н.Дубровин, — что в этом случае легко было узнать между ними европейца, который мог быть столько же бесстрашен, как и черкес, но никогда не мог сравниться с ним в терпеливости».

На олимпийском поединке Гедуева в 2016 году мы видели настоящего героя, снисходительного к ничтожной победной суете своего соперника, к неумелым, топорным действиям врачей, к явному засуживанию. «Е улIын, е улIэн», — говорят адыги. Гедуев в 2016-м показал всему миру свою абсолютную гармонию с этой идеей.

Как и подобает эпическому герою, он превзошел пространство физической боли, с презрением к страху пошел своим путем и прошел его до конца, даже через боль и страдание.