Человек так устроен, что, даже ненадолго уезжая из родных мест, чувствует себя не на своем месте. А каково покидать дом, когда вокруг кипит война, и не знаешь, вернешься ли когда-нибудь назад, — не дай Бог испытать никому…

С болью и тоской в сердце в ХIХ веке землю адыгов покидал Шаабан Теучеж. Его домом стала Сирия, где начал жизнь род Шаабан (фамилия Теучеж была слишком сложна для произношения на арабском языке). Спустя полтора столетия это же пришлось испытать его правнуку Фаику Шаабану. Только в отличие от прадеда, он ехал не на чужбину — его ждала земля предков.

Полтора столетия семья Фаика Шаабана жила мыслью о том, что если и не вернуться, то хотя бы побывать на родине. Но возможности не было. Вдали от родной земли семья бережно хранила самое главное — адыгейский язык и память о том, что предки по отцовской линии жили когда-то в ауле Габукай, а мать была из рода Хуажевых. Только в 1950-е годы, во времена дружбы СССР и Сирии, сирийские студенты, обучаясь в Союзе, выяснили, что в ауле Габукай продолжает жить род Теучеж. В 1975 году Фаик впервые побывал в Адыгее, завязались родственные связи. Чуть позже приехал и его отец Шухри. Он пробыл здесь всего 10 дней, но память о них хранил до последней минуты жизни.

— Можно было переехать и раньше. Но, понимаете, такие решения не в руках ребенка, а потом ты вырастаешь, армия, учеба, семья, дом, дети, внуки… Решиться сорваться с насиженного места очень тяжело. Слишком много факторов держит, — объясняет Фаик.

Кто знал, что возвращаться будет суждено в непростое время. Когда оставаться в Сирии стало совсем опасно, было принято решение уезжать. Родственники и знакомые бежали из горящей страны в Иорданию, Турцию, Ливан. Фаик Шаабан знал, что его второй дом — в России. Он не сомневался, что в Адыгее его ждут. И не ошибся. Перелет Москва — Минводы, затем Нальчик, и вот он в Майкопе. Первое время обустроиться помогли в центре репатриантов, поддержали и родственники.

В отличие от многих, Фаик сразу нашел себе работу по душе. Он — профессиональный хореограф. Хотя по первому образованию, полученному в Университете дружбы народов им.Патриса Лумумбы, он магистр геологических наук по добыче нефти и переводчик с русского на арабский. Но при этом вся сознательная жизнь его была отдана танцам. После учебы в Москве он работал по основной специальности — геологом в сирийской нефтедобывающей компании. А параллельно преподавал танцы в Советском культурном центре (было такое учреждение в Сирии), где в свое время сам получал хореографическое образование.

В 1968 году Фаик открыл свою школу танцев, где преподавал 22 года. Молодежь, сцена, зрители, аплодисменты — это то, ради чего выходишь на сцену, признается Фаик. Тысячи выпускников прошли через его школу, многие пошли по его стопам.

С 1989-го по 1992 год Фаик Шаабан жил и работал в США, где учил английский язык и совершенствовал мастерство танца. Вернувшись в Сирию, он опять продолжил работать сразу по двум таким разным, но при этом близким ему специальностям. Преподавал все — от классического балета до танцев народов мира.

И в Майкопе он оказался очень востребованным. Тем более что не стояли языковые барьеры при его-то совершенном знании адыгейского и русского языков. Сейчас он дает уроки в нескольких танцевальных студиях и клубах города, в учебное время вел танцы для детей в Доме культуры «Гигант» и преподавал хореографию студентам РАНХиГС.

Нетрудно догадаться, что наша встреча с Фаиком была тоже в школе танцев. И во время урока стало понятно, что так влечет к нему его учениц. Пластичный, невероятно обаятельный, всегда с улыбкой на лице, он, кажется, может научить танцевать даже тех, кому медведь ноги оттоптал. От него идет такой невероятный заряд, что ноги сами начинают двигаться по паркету…

На вопрос, если бы ему сейчас предложили работу по геологии, Фаик отвечает, что согласился бы. Но все равно бы преподавал и танцы. Он признается, что сам постоянно учится новому, чтобы дать больше своим ученикам.

На особом месте для него кавказские танцы. Человек не может почувствовать танец другой страны, если не знает танец своего народа, уверен Фаик. Поэтому из всех танцев, которые он ведет: сальсы, бачаты, танго, ча-ча-ча и другие — самым любимым является фламенко. Этот испанский танец такой же страстный, жизнерадостный и горячий, как лезгинка.

Два раза за эти два года Фаик выезжал в Сирию, где остались жить его родные сестры. По его словам, передвигаться по стране еще можно, но жить нельзя. Все разрушено, учреждения не функционируют, работы нет. А его родное селение в провинции Кунейтра (так называемые Голанские высоты) захвачено радикальными исламистами. Он старается реже об этом вспоминать. Уж слишком сильной болью отзываются воспоминания о доме, цветущем саде и бездонном синем небе. Небе, которое уже 2 года озаряют всполохи огней. И пусть сегодня военные действия в Сирии в СМИ освещаются не так активно, это не значит, что все там стало спокойно.

В родной Адыгее ему, как и многим другим соотечественникам, были выделены участки земли под строительство жилья. Сейчас Фаик Шаабан своими руками и при помощи друзей строит дом в Мафэхабле. И скоро он, наконец, сможет смело сказать: мой дом на земле предков.

Елена Маркова.

Фото автора.