Исходя из смелого предположения, что не только писатели-фантасты могут прозревать будущее, «Сноб» попросил нескольких известных литераторов заглянуть в 2015 год  — в их «профессиональный» Год литературы. Увиденные ими разрозненные фрагменты грядущего складываются в общую картину народившегося года. Итак!

Марина Степнова:

— Я наивный человек и верю не в чудеса, а в скучное благоразумие. Если даже иммунитет устроен так умно, что работает в пользу вида, а не индивида, значит, можно надеяться на то, что тот же закон самосохранения распространяется и на жизнь социальную. Так что, если в следующем году мы увидим массовое самоуничтожение идиотов в политике, значит, Богу и Дарвину все еще есть до нас дело. И это хорошо.

Михаил Гиголашвили:

— Год 2015-й после Рождества Христова будет мало чем отличаться от года 2015-го до Рождества Христова: те же свары, склоки, захваты чужих земель, подлости, междоусобицы, братоубийства, мучения ближних, казни, пытки, лицемерие, ложь и смерть под разными личинами, только в куда больших масштабах и объемах, чем в древние времена.

К сожалению, технический прогресс оказался прямо пропорционален моральному регрессу: за один ХХ век уничтожено людей больше, чем за всю предыдущую историю. И ныне варвары с атомной бомбой за пазухой все так же пляшут свой танец смерти, готовые жертвовать всем ради амбиций своих верховных гирнамме и энпилухханов, одетых в шкуры от Армани и Версаче.

Когда прогорят костры войны, когда закончатся пляски, когда выскользнут бомбы из-за пазух опьяневших от своей дикости троглодитов — неизвестно. Может, и в 2015 году после Христа, сказавшего: «Любите друг друга!» Увы, сей глас вопиющего в пустыне слабеет, тухнет, гаснет…

Владимир Шаров:

— На будущее я смотрю до крайности пессимистично и мечтаю только о том, чтобы на Украине перестали гибнуть люди. Что же до собственного будущего, надеюсь, что снова начну писать. В последнее время я много читаю, а это верный знак.

Алиса Ганиева:

— 2015-й грядет прекрасный и удивительный. По крайней мере, женских ног станет больше — экономия тканей приведет прямиком к мини-юбкам, а в моду вернется жесткий винтаж — уцелевшие на антресолях цигейковые шапки и бабушкины свитеры, — чем старее, тем лучше. По заветам наших телезнахарей, сознательные гражданки ударятся в здоровый натурализм. Вместо покупной буржуазной косметики вернутся душещипательные советы из журналов «Крестьянка» и «Ударница» — как покрасить волосы кожурою грецких орехов, отбелить кожу лимонным соком… Все перейдут на «Ладу Калина», сыр вологодский без плесени, пластмассовые клипсы и крем для бритья «Свобода».

А Год литературы станет началом зарождения нового художественного метода — постсуверенно-демократического реализма. В общем, жить станет лучше, жить станет веселей. И это приятно.

Александр Снегирев:

— Недавно встретил толпу цыганок. Давно столько не видел. У них сейчас хлебная пора — всех тревожит завтрашний день.

Одна подошла: «Милый, дай руку».

Я не дал. Мое будущее меня не интересует, да и перчатку снимать было лень. Мне бы о стране узнать…

И тут передо мной разверзлась картина, будто голос цыганки в голове заговорил.

В мае расцветут яблони, в сентябре пожелтеют березы. В январе крещеные и некрещеные полезут в прорубь. Бедные будут бедны, а богатые богаты. Запад будет строить козни, а Восток — потирать ладони. И родятся дети, и уйдут старики. И женщины будут перепрыгивать черные лужи белыми сапогами, а мужчины в который раз будут пытаться приоткрыть завесу, скрывающую будущее. И так во веки веков. Жаль только, е-мобиль не поступит в массовое производство.

Ирина Муравьева:

— Все перемены будут положительными.

Финансы: город Сочи будет официально объявлен офшором.

Наука: последние биологические разработки в Сколково позволят производить из нефти продукты, запрещенные к ввозу в Россию из Европы.

Искусство: Андрей Макаревич будет петь ведущие оперные партии вместе с Анной Нетребко в «Метрополитен-опера».

Кино: Дмитрий Быков получит Нобелевскую премию по литературе за рецензию на фильм Никиты Михалкова «Солнечный удар».

Евгений Водолазкин:

— Один из моих героев итальянец Амброджо только и делает, что предсказывает. Больших удач ему это в конечном счете не приносит: нападение, отрубленная голова и всякое такое. Вещи, согласитесь, не самые приятные и — что важно — итальянцем не предвиденные. Как-то пропустил он эти события.

Было бы странно, если бы герои ничему не учили своих авторов, так что я, пожалуй, воздержусь от предсказаний. С интересом прочту предсказания коллег: возможно, у них другой авторский опыт.