Майкопчане для собственного здоровья выпивают в сутки более 70 тыс. кубометров воды.

С проблемами обеспечения столицы Адыгеи водой он, как говорится, собаку съел: на предприятие «Майкопводоканал» пришел сразу после окончания Волгоградского госинститута инженеров городского хозяйства (теперь — Государственная строительная академия) — 1 сентября 1977 года. Руководил подразделениями, строил Майкопский групповой водовод и сдавал его в эксплуатацию. За эксплуатацию отвечает уже 38 лет. Хотя, как технарь-практик, не суеверен, в то, что вода — живой организм, который реагирует на эмоциональный настрой человека, верит. Только вот проблемы с трубой, по которой вода поступает в город, «бабушкиными заговорами» никак не вылечить. Банально нужны деньги. Почему Майкоп остался без воды на сутки в конце января, о мутности чайников и неприятном осадке от реформы ЖКХ рассказал специально для читателей «СА» директор муниципального предприятия «Майкопводоканал» Мурат Нагоев.

Как пить дать

— Мурат Хусенович, аварии на Майкопском водоводе возникают периодически, горожане жалуются, «обрывают» вам телефоны, звонят и в редакцию республиканской газеты. В чем основная причина периодически возникающих перебоев с водой?

— Уже несколько лет тариф на воду устанавливают на местах региональные управления госрегулирования цен и тарифов — с учетом платежеспособности населения. В свое время в Майкопе мы долго искусственно сдерживали цены на воду. При изменении законодательства, что связано с реформой ЖКХ, этот тариф стал для нас базовым и рос только на проценты. Но процент с одного рубля или с 10 рублей — разные вещи. На сегодняшний день мы отстаем по уровню тарифа от всех других регионов в стране. Об этом знают и в Москве. В среднем жители других регионов платят не меньше 39 рублей за кубометр потребленной воды, а у нас цена воды сегодня составляет чуть больше 13 рублей. Это нереальный разрыв. Да, Майкопский водовод работает без электроэнергии, это экономично и дешевле, чем в других городах. Но ведь он тоже требует определенных затрат на содержание: эксплуатация трубы в природных горных условиях — задача не из легких. И другого такого водопроводного сооружения, насколько я знаю, в стране нет.

— Что в таком случае дала реформа ЖКХ? Вы работаете в отрасли давным-давно, есть с чем сравнивать. Что вас в ней не устраивает?

— Она только все многократно усложнила. Возьмем 2000—2005 годы, тогда тоже было много сложностей, но мы меняли сети, у предприятия были на это средства. Реформа ввела тотальную экономию. Согласен, надо экономить природные ресурсы. Но экономия в функционировании системы ЖКХ — она должна обеспечивать людям необходимые условия жизни — оборачивается большими потерями. Можно сегодня заменить кусок трубы, и она прослужит еще некоторое время. Или дождаться, пока труба полностью выйдет из строя, тогда придется тратить гораздо больше денег на ее замену. Это правило действует в любой технике. Если вы своевременно не поменяете деталь в двигателе машины, завтра у вас двигатель полетит прямо на дороге, и машина создаст аварийную ситуацию. Примерно это и происходит сегодня с «коммуналкой». Несоответствие тарифного регулирования реальной ситуации играет в этом отношении не последнюю роль. В обстановке, когда растут цены на все, нельзя сэкономить на одной воде.

— А как быть с платежеспособностью населения, о которой заботится закон?

— Тариф установлен, чтобы поддержать незащищенные слои населения. Но предприятие должно обеспечить людей водой по определенной цене и получить за это деньги. На деле получается, что у нас есть пенсионеры, которые получают пенсию в 8 тыс. рублей, а есть люди с доходами в несколько миллионов. Так вот мы защищаем и тех и других! Есть коммерсанты, которые накручивают на стоимость товара 200% и больше, и голова у них не болит ни о ком. Почему мы должны продавать им воду ниже ее себестоимости? Я этого не понимаю и не согласен с такой ситуацией. Да, население с низкими доходами должно получать необходимые услуги. Вода — это здоровье, гигиена и санитарный контроль в жизни каждого человека. Но, защищая одних, мы в результате не имеем средств, которые необходимы для обеспечения нормальной эксплуатации всей системы водоснабжения, что ведет к ее износу и, как следствие, к ухудшению качества услуги. Считаю, что проблемой социальной защиты людей с низкими доходами должны заниматься государственные социальные службы. 

Труба на выходе

— Выходит, «Майкопводоканал» как предприятие само нуждается в защите?

— Для региона устанавливается предельный индекс роста тарифа. В этом пределе нам говорят — ни в чем себе не отказывайте. Вспомним о той же зарплате. По отраслевому тарифному соглашению, которое заключают Правительство России, профсоюзы и работодатель, средняя зарплата должна быть не ниже, скажем, 29 тыс. рублей. Но у нас ее невозможно установить на этом уровне — произойдет рост тарифа. Меня как руководителя уже штрафовали за то, что зарплата на предприятии не соответствует отраслевому тарифному соглашению. Но ведь не я устанавливаю тариф! То же самое в отношении капремонта группового водовода и водопроводных сетей — нет денег. 

— С природой спорить трудно, но специалистов можно подготовить. У вас их достаточно?

— На предприятии сейчас работают около 700 человек. Из них почти все технические специалисты и рабочие. В свое время штат был намного больше — 1200 сотрудников. Реформа и оптимизация заставили нас экономить на всем, но экономия экономии рознь. Численность штатов мы вынуждены были сократить почти в два раза: за счет совмещения профессий, ставок и пр. Дальше сокращать уже некого, так как это потянет за собой новые проблемы. Например, на круглосуточном посту, где предусмотрено 4,5 ставки, мы оставили четверых. Положено иметь пятого сотрудника на подмене, он должен быть обучен, ему необходимы профессиональные допуски и т.д. В результате, если кто-то из них заболеет, другой будет работать без отдыха больше положенных 12 часов. А это двойная оплата по времени, нарушение техники безопасности на спецобъекте, которое может повлечь травмы, а то и гибель человека. В общем, экономия во вред. Это только один момент. Другой — возрастной состав рабочих водоканала: они стареют, а молодых кадров нет. Средняя зарплата на предприятии — около 13 тыс. рублей в месяц. В рабочие идти вообще никто не хочет, это стало непрестижно. Сегодня найти квалифицированного бульдозериста или экскаваторщика — проблема.

— Вы — депутат Майкопского городского совета уже второй созыв. Депутаты в состоянии повлиять на ход реформы «коммуналки» на местном уровне?

— Закон о водоснабжении запретил на федеральном уровне продажу водоканалов в частные руки. Частное предприятие — это бизнес, а его задача — извлечь прибыль из всего возможного и невозможного. Я уверен, что коммунальное предприятие не может быть частным, чисто коммерческим.

Тут возникает противоречие: или зарабатывать деньги, или обеспечивать услугу. Так что для нас главное? Я задавал этот вопрос на последнем совещании по проблемам «коммуналки» Министру строительства и ЖКХ России Михаилу Меню. По его мнению, главной остается услуга. А как ее обеспечить? Зачастую бывает, чтобы обеспечить одного гражданина водой, мы должны провести водопровод на десятки километров, а это огромные затраты, они не окупятся даже за весь срок службы этого водопровода. Значит, надо искать другой подход к обеспечению услуги. В советское время тарифы на воду были разными: для предприятий коммунального комплекса, тех же теплосетей — один, для населения — другой, гораздо ниже. Все промышленные предприятия платили больше, люди — меньше. Сегодня же закон оставил эту систему расчетов газовикам, энергетикам. Но у водопроводчиков ее отобрал. За воду и предприятия, и жители Адыгеи платят по одному единому тарифу.

— Где справедливость? Ресторан, целое промышленное производство уравняли в правах с рядовым горожанином?

— Все на равных — таков закон РФ. При этом население сегодня потребляет и оплачивает почти 90% всей городской воды. Доля промышленного потребления мала — нет крупных работающих предприятий.

Услуга за услугу

— Управляющие компании в ЖКХ Майкопа — частные предприятия, которые существуют за счет бизнеса. Они сколько денег вам задолжали?

— Население платит исправно, собираемость оплаты составляет 98%. А управляющие компании должны водоканалу 18 млн. рублей. Две УК — «ЖЭУ №6» и «ЖЭУ №2» — банкроты, они должны в общей сумме 7 млн. рублей. «ЖЭУ №5» не платит 8 месяцев, «ЖЭУ №4» задолжало с оплатой за полгода. Только с УК «ЖЭУ №1» у нас никогда не было проблем.

Вообще, управляющие компании работают по тем законам, которые созданы для них. Не могу сказать, что законы писались «под них», но определенные противоречия есть. Они должны работать только за деньги собственников жилья. Но когда многоквартирные дома передали людям в собственность, каждый человек психологически остался зависим от прежней системы — он чувствует себя собственником квартиры, но не всего дома. А у дома есть крыша, подвал, коммуникации и придомовая территория — отвечать собственник должен за все это в целом, как в частном доме.

— Но закон позволяет управляющим компаниям как частным предприятиям извлекать прибыль из другой деятельности — подрядов по ремонту и строительству. А где кончается ваша работа на придомовой территории? Кто несет ответственность за этот кусок трубы?

— Водоканал всегда обслуживал только общегородские сети — по улице. Все подводы труб к дому — собственность владельца частного дома. Сегодня по одному закону мы несем ответственность за трубы водопровода и канализации по плоскости стены здания, а по нашему закону зона разграничения обслуживания — на улице. Часть труб от дома до уличной разводки осталась бесхозной. А все трубы, которые в городе бесхозные, водоканал должен обслуживать бесплатно. Эти бесхозные «кусочки» составляют треть затрат предприятия по содержанию всей городской сети. Где взять эти деньги, никто нигде не прописал. Мы стараемся решать эти проблемы совместно с управляющими компаниями, другого выхода нет. Мне нетрудно обслуживать не 600 км городских сетей, а 800 км, но в тариф на воду и водоотведение эта часть труб не заложена.

— Снова все упирается в тариф. Он будет повышен в июле 2015 года и на много ли вырастет?

— До мая 2014 года мы сделали расчет тарифа с июля 

2015-го до июля 2016 года. На федеральном уровне его утверждали в декабре, а вступает он в силу 1 июля. Кризис, который случился в декабре 2014 года, этот процент будущего тарифа уже «съел». На сегодня некоторые позиции по замене импортного оборудования и запчастей — а все это связано с текущей эксплуатацией сетей — подорожали на 150%. Экономического улучшения, поступления денег с июля для предприятия, по сути, не будет.

— Строительство новой нитки водовода было начато в 2009 году. На окончание средств нет? 

— Общая сметная стоимость всего объекта — 4,3 млрд. рублей. На сегодня выделено и освоено чуть больше 1 млрд. 200 млн. рублей. На эти деньги мы смогли построить 37 км магистрального водовода. Технология такова, что запустить его в действие частями невозможно. А для того, чтобы завершить строительство и сдать в эксплуатацию весь объект, необходимы деньги в сумме 1 млрд. 750 млн. рублей. В 2014 году деньги на продолжение строительства не выделялись, а в связи с экономическим кризисом они «выпали» из финансирования и на этот год. Руководство республики активно занимается решением этого вопроса на федеральном уровне, но пока решение не принято. Конечно, новая ветка решила бы все проблемы с водой для города: в случае аварийной ситуации мы просто переключались бы с одной ветки на другую и ремонтировали вышедший проблемный участок. Жители Майкопа никаких перебоев даже не почувствовали бы.

— А сколько воды город «выпивает» в сутки?

— Около 50—60 тыс. кубометров из Майкопского группового водовода плюс 20 тыс. кубометров — из артезианских скважин. Когда мы работаем в полном режиме, этого объема хватает на все.

— Мурат Хусенович, откуда все-таки берется мутность? Споры по качеству воды не утихают среди майкопчан….

— Наша артезианская вода имеет природный золотистый оттенок. Его обеспечивают природные растворенные в воде соли калия, марганца и железа, которые при контакте с воздухом и светом придают воде такой оттенок. Но тем она и полезна, в некоторых регионах их даже добавляют в воду искусственно. Мутность, которая появилась в воде в конце января и начале февраля этого года, связана с тем, что с таянием снега она попала в реку Цице, откуда также идет водозабор. Поскольку до этого случилась авария на групповом водоводе, мы подключили к водопроводу резервные баки, и часть воды город «выпил». Они оказались пустыми на треть, а в случае сильных морозов нам бы не хватило воды для системы отопления. Мы не могли так рисковать, резервный запас нужно было пополнить в первую очередь. А карстовые источники не давали нужного количества влаги, его дополняла вода из Цице. Если бы резервуары города были заполнены, мутную воду мы могли бы сбрасывать, не пуская ее в резервуары. Но тут другого выхода не было.

Качество воды контролируется постоянно, она абсолютно безвредна и безопасна. Более того, подобное случается у нас периодически почти ежегодно. Почему в этот раз возникла буря эмоций, не знаю. Мы все доступно объясняли. И главный санитарный врач Адыгеи Сергей Завгородний контролировал ситуацию, дежуря вместе со мной на водоводе круглосуточно. Для беспокойства у людей нет причин. «Живая» вода — не сказки, структуры ее молекулы впитывают эмоциональную информацию человека. Не зря же существуют заговоры на воду. Лучше относиться к ней бережно и позитивно, тогда все будем здоровы!

Елена Космачёва