Работа Следственного управления Следственного комитета РФ по Адыгее с 2013 года завоевала должное признание в ЮФО. Сегодня среди 86 регионов России региональное СУ СК занимает 9 место в ведомственном рейтинге Следственного комитета России. Его главная задача — организация  расследования и  осуществление процессуального контроля по  уголовным делам, которые связаны с экономическими правонарушениями, рейдерством, коррупцией, проявлениями экстремизма. Немаловажная проблема — расследование преступлений, совершенных должностными лицами уровня республиканской власти и  выше, главами органов местного самоуправления и  другими лицами, в  отношении которых применяется особый порядок производства. К полномочиям сотрудников СУ СК отнесены преступления против здоровья и жизни детей, а также тяжкие преступления, которые совершают сами несовершеннолетние.

О проблемах громких и не всегда резонансных расследований в Адыгее специально для читателей «СА» рассказал руководитель ведомства генерал-майор юстиции Александр Глущенко.

Статистика в лицах

— Александр Павлович, на «телефон доверия» Следственного управления люди звонят? С доступностью СКР через Интернет у вас прибавилось обращений?

— В принципе сегодня СКР — открытое и доступное ведомство для всех. На сайте нашего Управления есть все данные, как и куда обращаться. Прозрачность работы — одна из важных целей Следственного комитета РФ. В 2013 году на «телефон доверия» поступило 18 звонков, в интернет-приемную — 47 обращений. В 2014 году — 13 и 58 соответственно. Бывают и обращения на специальный номер телефона «Ребенок в опасности» — по одному звонку в год. Звонили сами дети, причем с ложной информацией о себе, ничего серьезного. Это такая «проверка» — работает линия или нет. Но все звонки записываются и перепроверяются, безусловно.

— Вы расследуете тяжкие и особо тяжкие преступления против личности, связанные со смертельным исходом. Сколько таких преступлений было совершено в Адыгее в прошлом году?

— В 2014 году к нам поступило 233 сообщения о преступлениях. В 166 случаях в возбуждении уголовных дел было отказано за отсутствием состава преступления. Но в 49 случаях уголовные дела мы возбудили. Из них 38 преступлений совершено против личной неприкосновенности. Всего в нашем производстве находилось 56 уголовных дел, 43 из них — по случаям изнасилования или покушений на изнасилование. По подследственности мы передали в другие правоохранительные ведомства 20 дел. Всего в суд направили 26 уголовных дел. Одно из них было приостановлено — мужчина, подозреваемый в совершении изнасилования, скрылся. Он установлен, это житель ближнего зарубежья, сейчас находится в розыске. Также одно из уголовных дел прекращено в связи со смертью обвиняемой. Наверняка многие помнят этот случай, который произошел в начале лета 2014 года в Майкопе: психически больная женщина убила свою взрослую дочь и затем покончила с собой. Особо отмечу — в прошлом году в Адыгее от преступлений погибли двое несовершеннолетних, виновные установлены.

— Из преступлений прошлого года расследованы все?

— В принципе, картина всех преступлений установлена. В этом году еще расследуются шесть уголовных дел по половым преступлениям. Вообще, из всех уголовных дел, которые нами были направлены в суд, ни одно не возвращалось на дополнительное расследование. Также в результате судебных процессов не вынесено ни одного оправдательного приговора.

— В Адыгее много слухов о детских самоубийствах — проблема реально внушает опасения? Если так, с чем они связаны?

— За прошлый год Следственным управлением было рассмотрено 10 таких сообщений. В 2013 году о суицидах нам сообщали 7 раз, в 2014 году сообщений было 13. Если сравнивать по годам, то статистика такова. По суицидам прошлых лет уголовных дел не возбуждалось, поскольку не установлены причины доведения до самоубийства. Анализ показывает, что из сообщений, поступивших в прошлом году, было зарегистрировано 8 покушений на самоубийство и две смерти. Годом раньше также произошло 5 покушений и два оконченных самоубийства. В возрастных категориях — на покушения против своей жизни решаются большей частью подростки. По нашей статистике — от 15 до 18 лет, чаще это протест, реакция переходного возраста.

— Конкретные причины установлены?

— Причины почти всегда схожие. У девочек 15—16 лет — это взаимоотношения с противоположным полом, неразделенная первая любовь. А также невнимание или непонимание со стороны взрослых. Как правило, девочки жалуются на конфликты с мамами, которые ругают дочерей за позднее возвращение домой, за «неправильную» одежду, поведение и т.д. Ссоры возникают постоянно, в результате чего дочери-подростки не хотят лишать себя жизни, но выражают свой протест таким образом. А помощь не всегда может подоспеть вовремя. В одном из случаев прошлого года погиб мальчик-подросток. При расследовании обстоятельств случившегося уголовное дело было возбуждено по факту вступления в половую связь с подростком совершеннолетней женщины.

— Есть семьи, которые вы бы отнесли к группе риска?

— В сообщениях о покушении на самоубийство в прошлом году мы отмечали непонимание подростков со стороны родственников. В подавляющем большинстве у семей, где происходят такие случаи, низкое благосостояние, отсутствие работы и конфликты среди взрослых. На территории Адыгеи по два сообщения регистрировалось в Майкопе, Адыгейске и Теучежском районе, одно поступило из Шовгеновского района. Реальные самоубийства произошли в Гиагинском и Кошехабльском районах.

Чиновный статус

— Александр Павлович, экономические преступления в Майкопском технологическом университете имели шумный резонанс не только в Адыгее, но и в Краснодарском крае. Расследование по делу экс-ректора вуза близится к завершению?

— Мы планировали закончить расследование этого уголовного дела в нынешнем феврале. Но, к сожалению, недобросовестная работа экспертов, которые проводили строительно-техническую экспертизу по данному делу, вынудила нас назначать дополнительную экспертизу, которая будет проводиться в Ставрополе и в Саратове. То заключение, которое нам дали, явно не соответствует требованиям закона. Причины, по которым нам выдали такое заключение, предстоит еще выяснить, у нас есть много вопросов к экспертам, будем разбираться. Пока же Главным следственным управлением СКР по ЮФО экс-ректору университета и депутату республиканского Парламента Хазрету Блягозу продлен срок содержания под стражей до 5 июня.

— Уголовное дело в отношении бывшего ректора — единственное в ведомстве СКР из всех, связанных с многомиллионными хищениями средств в МГТУ, или появились и другие?

— Дело одно, но в нем очень много эпизодов. Двое его участников находятся под стражей, еще два — под домашним арестом. Бывший ректор, скажем так, обвиняется в растрате и хищении денежных средств, которые были выделены на строительные и ремонтные работы в МГТУ. Сумма исчисляется десятками миллионов. Сейчас появились еще новые факты преступной деятельности экс-ректора. Расследование связано с проведением сложных экспертиз, долгих по времени и трудоемких. Задача у нас одна — дело должно быть направлено в суд, который примет законное решение в отношении виновных.

— К вам часто обращаются люди с вопросами о преступлениях либо хищениях средств в сфере ЖКХ? Возможно, эти обращения не по адресу, но в отношении руководителей или чиновников, занятых в этой сфере, возбуждались ли уголовные дела Следственным управлением?

— Обращений по вопросам ЖКХ было достаточно, но, как правило, мы направляем их в прокуратуру республики или другие ведомства, поскольку они требуют дополнительной проверки фактов, чтобы сделать выводы о наличии состава преступления. В конце 2014 года мы возбудили уголовное дело, оно сейчас расследуется Майкопским городским следственным отделом нашего ведомства, в отношении руководителя одной из управляющих компаний ЖКХ Майкопа и депутата городского совета Алибердова. Ему вменяется присвоение денежных средств в сумме 17 млн. рублей. Скажу, что мы оперативно провели работу и смогли наложить арест на его личное имущество, которое, я думаю, после реализации позволит погасить полностью причиненный в результате его действий ущерб. Он находится под подпиской о невыезде: как правило, по экономическим уголовным делам заключение под стражу считается исключительной мерой, на чем, как известно читателям, настаивают и депутаты Госдумы, рекомендуя в большинстве случаев ограничиться мерами, не связанными с лишением свободы.

— Александр Павлович, а в Адыгее эффективно борются с коррупцией? Есть на сегодня крупные коррупционные уголовные дела?

— Да, в ноябре 2014 года мы возбудили уголовное дело по организации преступного сообщества. Сферой их преступной деятельности была перевозка инертных материалов — гравия, песка и пр. К уголовной ответственности привлечены и сейчас находятся под стражей уже 11 его участников. Среди них есть сотрудники правоохранительных органов Адыгеи и Краснодарского края. Причем это не рядовые правоохранители, а лица, занимающие руководящие должности среднего звена. Практически все фигуранты, за исключением одного, дают признательные показания и раскаиваются в содеянном, с некоторыми заключены досудебные соглашения. Думаю, что в результате расследования фигурантов будет больше.

— Республиканские чиновники попадали в 2014 году в поле вашего зрения в связи с коррупцией?

— Нет, пока не попадали и, будем надеяться, не попадут. Если таковые будут, могу сказать, что реакция последует мгновенно. Это же касается и сотрудников Следственного управления СКР. Исключений нет ни для кого. В конце января 2014 года мы возбудили уголовное дело в отношении одного из своих бывших сотрудников, он находится под арестом. В группе с другими лицами он занимался преступной деятельностью. Это говорит о том, что к своим у нас подход еще более жесткий. 

— В целом, сотрудники правоохранительных органов часто попадают под вашу юрисдикцию?

— К сожалению, из всех правоохранительных органов чаще в поле нашего зрения попадают полицейские, в прошлом году мы возбудили больше десятка таких уголовных дел. Причины не только во взятках, в превышении должностных полномочий и пр. Уже готово к направлению в суд уголовное дело в отношении четверых сотрудников полиции в Тахтамукайском районе, им вменяется в вину незаконное задержание, применение силы к задержанному. Аналогичное дело было в Майкопе, когда полицейские задержали и доставили в дежурную часть с применением силы бывшего военного. Это уголовное дело уже находится в Майкопском горсуде.

— А есть ли из жителей Адыгеи или, возможно, приезжих те, кто проявляет экстремистский характер?

— В прошлом году было два уголовных дела, связанных с экстремизмом. В обоих случаях, да и вообще в течение последних лет, виновными в таких делах оказываются несовершеннолетние, которые в Интернете размещают материалы экстремистского характера. В социальных сетях за последние годы вообще много шума по поводу Адыгеи, при этом видно, что все статьи, которые размещаются на неких сайтах, написаны «под копирку». По поводу статьи «Молчание ягнят», размещенной на сайте «За Краснодар», заинтересованными лицами была развернута целая кампания — в Адыгею приезжали представители различных правозащитных организаций. Мы тогда поставили вопрос: из-за чего шум? Уголовное дело возбуждено по факту размещения статьи, а кто ее придал гласности — необходимо устанавливать. Подпись под статьей доказывает, кем она изготовлена, но публичность статьи за тем, кто разместил материал в сети Интернет. У интернет-сервера, где статья опубликована, не менее 9 владельцев. Решением суда материал признан экстремистским, авторство статьи установлено, но пока не установлен тот, кто публиковал.

— Владельцы таких порталов в социальных сетях — нелегалы? То есть не платят налоги, не несут законной ответственности?

— Скажем так, они всячески пытаются уйти от ответственности. Но следствие ведется. В РФ, как вы знаете, ужесточены требования к информационным сетям, которые подрывают устои государственности. Здесь речь не о свободе слова, а о развернутой информационной войне.

Проверка на доверии

— Александр Павлович, на что вам жалуются жители Адыгеи, которые приходят на прием к начальнику регионального Следственного управления? Вообще, доверие к СКР в народе растет?

— К нам приходит не так много людей, как, скажем, в МВД или прокуратуру республики. На приеме с личными вопросами в Следственном управлении в 2013 году побывали 273, а в 2014 году — 226 граждан. Из них непосредственно к руководителю обращались 107 в 2013 году, а в 2014 году — 72 посетителя. В целом статистика такова: в 2013 году к нам поступило 630 обращений, в 2014 году — 641. Важно то, что при этом после нас в вышестоящие органы в 2013 году обращались 128 человек, а в 2014 году только 63 человека. Из всех обращений в 2013 году мы разрешили по существу 339 жалоб, а в 2014 году — 279.

Как понять, доверяют вам или нет? Сегодня часто связывают количество обращений с доверием граждан, но я с этим не согласен. Мы разработали методику своих действий с обращениями и работы на приеме граждан. Человек обращается со своими доводами, и мы учитываем каждый из них. Проверка ведется по пунктам доводов, изложенных в жалобе, и так же дается ответ.

— Это принесло результаты?

— Эта методика и позволила снизить повторные обращения, жалобы на наши действия. По результатам 2014 года у нас вполовину сократилось количество повторных жалоб и обращений в вышестоящие органы. Но есть еще один немаловажный фактор. Как показывает анализ вопросов, с которыми к нам приходят люди, около 80% из них связаны не с полномочиями СКР, а с другими ведомствами. При этом мы никому не отказываем в приеме, помогаем людям составить заявление, разъясняем порядок, куда и с какими вопросами им нужно идти. К примеру, если в 2013 году мы консультировали по поводу 179 обращений, то в 2014 году — по 181 жалобе. Я думаю, это как раз и есть результат того, что жители Адыгеи удовлетворены нашей работой, что нам доверяют. 

— Случается ли так, что люди жалуются на действия ваших сотрудников?

— Конечно, бывает и такое. Но в 2014 году количество таких жалоб резко снизилось, при этом в суде ни одна не получила удовлетворения, то есть действия сотрудников были признаны верными. В 2013 году судом были рассмотрены 13 таких жалоб, и только в одном случае суд жалобу удовлетворил. О чем говорят все эти цифры? Думаю, к нам меньше идут не из-за недоверия к службе, а скорее в силу специфики ведомства. Мы принимаем всех. У нас распределено так, что каждый день сотрудники ведут прием, можно встретиться с заместителями руководителя. Но если люди приехали и хотят встретиться со мной, я никогда никому не отказываю. Жалоб на то, что мы работаем с обращениями формально, нет. Более того, за последние два года к председателю Следственного комитета России из Адыгеи обратился только один человек. Я ездил в Москву на этот прием, и выяснилось, что к нам в Следственное управление он не обращался. Разъяснения посетителю были даны, хотя руководитель СКР сказал ему, что вопрос можно было решить на месте, а не тратить деньги и время на поездку в федеральный центр. Я считаю, что это хороший показатель, так как жалоб Председателю СК РФ на наши действия нет. 

— Александр Павлович, что касается нарушений сроков расследования уголовных дел и связанных с этим долгосрочных экспертиз — в Адыгее нет экспертов?

— Этот вопрос в числе других мы рассматривали на итоговой коллегии по результатам работы СКР за 2014 год, которая прошла в Москве. На коллегию были приглашены представители фракций, руководители комитетов Госдумы. Александр Иванович Бастрыкин напрямую обратился к ним: дайте СКР своих экспертов, больше мы ничего не просим. Очень многие проблемы сразу будут решены — по срокам следствия, по нагрузке и т.д.

Вопрос действительно важный. Экспертные учреждения сейчас подчиняются Минюсту РФ, и мы вынуждены обращаться к ним. В данный момент нам нужно провести экспертизу по одному из уголовных дел, а эксперты ставят нас в очередь аж на 2016 год! Их не интересует, что в Уголовно-процессуальном кодексе четко установлены сроки, что Конституционный суд РФ принял решение о разумных сроках следствия. Но в таком случае как следователям уложиться в срок и каковы его «разумные» пределы? 

Экспертные учреждения ЮФО находятся в Краснодаре, Ростове, Ставрополе. К ним обращаются все правоохранительные структуры, и нагрузка на экспертов действительно большая. В силовых структурах идет реорганизация, какими-то службами, наверное, можно пожертвовать. И этот вопрос требует решения.

Елена Космачёва.

Фото Аллы Загуменновой.