В июне 2015 года вышла новая Национальная военная стратегия США. Она лишь раскрывает положения Стратегии национальной безопасности 2015, главного стратегического документа США. И в каждом из этих документов Россия вышла в топ-лидеры мировых угроз.

Национальные государства традиционно склонны скрывать цели и задачи, затрагивающие такие деликатные понятия как «разведка», «военная стратегия» или «безопасность». И Соединенные Штаты, пожалуй, единственная страна, которая открыто декларирует свои разведывательные, военные и иные задачи, относящиеся к национальной безопасности, причем означенная безопасность распространяется далеко за пределы государственных границ.

Некоторые другие страны, включая Россию, также публикуют несколько подобных доктринальных документов, ограничивающихся, впрочем, сдержанными и обтекаемыми формулировками. Это нужно ровно для того, чтобы обеспечить на публике некоторую показную степень открытости, и никогда вы не прочтете в них строк о том, что «наши агенты будут проникать во все структуры, необходимые для обеспечения нашей безопасности». Совсем иначе обстоит дело со стратегическими документами США, где цели, задачи, а также способы достижения оных, прописаны открыто. Тем серьезнее стоит относиться к этим документам, если все вышеперечисленное связано в глазах американских политиков и военных с Россией.

В июне 2015 года вышла новая Национальная военная стратегия США, в очередной раз подчеркивающая переход к «холодной войне 2.0», что вызвало большой резонанс в российском обществе. Однако этот документ, равно как и Стратегия национальной разведки, существуют не сами по себе, они лишь уточняют, развивают и четко опираются на Стратегию национальной безопасности США (СНБ).

Являясь более абстрактной и обобщенной, в СНБ даны основные направления обеспечения национальной безопасности Соединенных Штатов, что значит по сути внешней и внутренней политики, поскольку в понимании американцев их безопасность базируется на процветании Америки и благоприятной для США международной обстановке. Иные документы лишь раскрывают определенные аспекты СНБ и ориентированы на более узкую аудиторию. Последняя СНБ вышла в феврале 2015 года и стала наиболее уникальной с начала 2000-ых.

В эпоху Дж. Буша-мл. Стратегия национальной безопасности касалась в основном борьбы с терроризмом и неудержимого распространения демократии и свободы, включая насильственные средства. Такова уж суть мировых спасителей, большинство населения мира достаточно темны и необразованны, чтобы сами решать свою судьбу. Увы, американцы в этой идеи не новаторы, вспомнить хотя бы наших собственных народовольцев второй половины XIX века, ходивших в народ и растолковывавших, что те живут в состоянии полного рабства, в ответ на что народ пожимал плечами и принимал спасителей за юродивых. Полвека спустя уже большевики готовы были насильно вести народ к счастью, встречая, впрочем, уже гораздо больше понимания. Американцы же пошли еще дальше, распространив свои цели на все мировое пространство. Однако две масштабные военные кампании в Ираке и Афганистане, плюс десятки миллиардов долларов, выделяемые на различные демократические проекты по всему миру, вылившиеся в ряд удавшихся и провалившихся цветных революций, привели к перенапряжению сил. Высшие политические круги вновь заговорили о губительной для Америки «самонадеянности силы» (термин, введенный в обращение сенатором У. Фулбрайтом в одноименной книге 1966 года, где автор критиковал войну во Вьетнаме) и необходимости обратить внимание на внутренние проблемы.

В начале президенства Обамы Америка была перегружена внутренними проблемами. Вопросы бюджетного дефицита, внутреннего долга, социальных ассигнований, противопоставленных военным расходам и финансированию международных проектов, стояли настолько остро, что США, всегда рассматривающие международную безопасность как условие безопасности собственной, в своей СНБ-2010 были вынуждены отказаться от дорогостоящих глобальных проектов и обратиться к более мягким, ненавязчивым инструментам доминирования, предполагающим восстановление влияния Америки как наиболее успешной страны, способной стать путеводной звездой для остального мира. По сути, заявлен переход к «мягкой силе», предполагающей такой метод воздействия, при котором цели достигаются не через принуждение, а на основе добровольного участия, симпатии и привлекательности. В начале 1990-ых США заполнили вакуум, образовавшийся после распада Советского Союза, посредством именно «мягкой силы», однако в 2003 г., после начала боевых действий в Ираке, начатых без мандата Совета безопасности ООН, авторитет США был впервые подорван.

Навязывание демократических идей и свобод, выражавшихся в вассальной присяге государств Соединенным Штатам, практически разрушило образ Америки, как источника счастья и благополучия. Еще в 2002 году Зб. Бжезинский в своей книге со знаковым названием «Мировое господство или глобальное доминирование», рекомендовал Джорджу Бушу-мл. отказаться от попыток первого и сконцентрироваться на достижении второго. Бжезинский предостерегал Буша о возможном перенапряжении сил и потере союзников при неумелой и агрессивной политике. «Крепость на вершине холма может стоять в одиночестве, бросая тень на все, что находится ниже. В таком качестве Америка может быть только объектом глобальной ненависти. В отличие от этого, город на вершине холма может освещать мир надеждой на прогресс человечества… безопасность Америки должна обеспечиваться таким способом, который одновременно укреплял бы ее суверенную мощь и глобальную легитимность этой мощи» — писал автор.

Именно этого планировал добиться пришедший к власти Барак Обама, что и было заявлено в СНБ-2010. Однако на деле Обама, несмотря на вывод войск из Ирака и Афганистана, лишь увеличил вовлеченность США в дорогостоящих проектах по перекраиванию политической и идеологической карты мира и целенаправленно вернул мир к новому витку «холодной войны» и росту «войн на периферии».

Новая Стратегия национальной безопасности 2015 начинается словами «сегодня Соединенные Штаты — сильнее и находятся в лучшем положении для того, чтобы воспользоваться возможностями нового столетия и оградить наши интересы от рисков неспокойного мира». По мысли архитекторов американской политики Соединенные Штаты в полной мере преодолели все кризисные явления начала XXI века и сильны как никогда. Самая главная «основа национальной безопасности» и одновременно «важнейший источник нашего влияния за рубежом»- экономика США – находится в точке подъема, что дает американцам возможность (а значит и право) для осуществления глобального доминирования. «Успешная стратегия обеспечения безопасности американского народа и продвижения интересов нашей национальной безопасности должна начинаться с одной неоспоримой истины — Америка должна быть лидером».

«Рост экстремизма, угрозы кибербезопасности, агрессия России, ускоряющееся воздействие климатических изменений, вспышки инфекционных заболеваний» названы главными вызовами национальной безопасности США. При всей абсурдности постановки в один ряд Исламского государства (даже не названного и спрятанного под обтекаемым «экстремизмом») и российской «угрозы» следует отнестись к этому довольно серьезно. Для американцев угрозой, а, следовательно, потенциальным противником, является любое государство или негосударственное образование, способное поставить под сомнение мощь и влияние США. Вопреки расхожему мнению о том, что для Соединенных Штатов Россия всегда была врагом номер один, это не совсем так. Россия всегда была в поле зрения США и они не допускали излишнего усиления нашей страны, однако на протяжении последних десяти лет основную тревогу у американцев вызывал рост Китая, поскольку глобальное доминирование рассматривается ими через призму экономического превосходства. Об угрозе со стороны Китая открыто заявлено в документе «Глобальное управление: в критической точке» (2010 г., подготовлен аналитиками из американской разведки), а в Стратегии национальной разведки США 2009 говорится о том, что «активизация его (Китая) ресурсно-ориентированной дипломатии и военная модернизация является фактором, составляющими наряду с другими глобальную угрозу США». Впрочем, взаимозависимость США и КНР не дают американцам совершать открытые выпады в сторону Поднебесной, в отличие от России. Торговый оборот между США и Китаем составляет более 500 млрд долларов (они являются друг для друга вторыми по объему торговыми партнерами), для сравнения товарооборот России и США составляет не более 40 млрд. долларов.

Возвращаясь к Национальной военной стратегии США 2015, американцы дипломатично признают за Россией некоторый вклад «в определенные сферы безопасности, такие как борьба с наркотиками и с терроризмом, однако она (Россия) неоднократно демонстрировала неуважение к суверенитету соседей и готовность применять силу для достижения своих целей». Соединенные Штаты, взявшие роль мирового жандарма, упрекают Россию в неисполнении норм международного права (прописанных в таких документах как Устав ООН, Хельсинкских соглашениях, Основополагающем акте Россия–НАТО и др.), и объявляют её первой среди главных угроз мировой безопасности.

Среди других государств, бросающих вызов мировому сообществу, названы Иран (с которыми США только что заключили крупную ядерную сделку), Северная Корея и снова Китай (усиление которого они поддерживают и призывают стать союзником, хотя и отмечают, что его действия ведут к «усилению напряженности в регионе»).

Пассаж в отношении КНР показывает, что теперь, наконец, Россия действительно стала врагом номер один, и ради борьбы с ней они готовы объединить усилия даже с главным соперником, который, к слову, уверенно наращивает сотрудничество с той же Россией.

Любопытно, что в стратегии отмечается, что каждая из этих стран представляет серьезную угрозу безопасности, против чего «коллективно борется международное сообщество, проводя общую политику, обмениваясь информацией и координируя свои действия». Иными словами, если следовать букве документа, эти государства, каждое из которых (кроме Северной Кореи) претендует на роль регионального лидера, не включаются в «международное сообщество». Этот, возможно, не более чем недосмотр или некорректная формулировка, отражают видение американцами современного мира.

Можно долго обсуждать двойные стандарты, отраженные в любом из стратегических документов США. Количество нарушений американцами норм международного права, субъективная интерпретация действительности и преувеличенный потенциал, — все это присуще этим доктринам. Но здесь важно понимать, что анализ американскими стратегами текущей обстановки заточен под задачу, и в данном случае это глобальное доминирование. Действительность субъективна, и определяется тем, сколько людей готовы в неё поверить. Если таковых большинство, то любая искаженная реальность становится правдивой. Главное, чтобы в арсенале имелись нужные инструменты убеждения.

Рубеж XX-XXI века был ознаменован появлением нового, единоличного мирового жандарма. И за это время он успел натворить немало бед, однако его присутствие стало к настоящему моменту настолько сильным, что избавиться от него в одночасье было бы, вопреки призывам псевдопатриотов, катастрофой. Признаки этого мы уже увидели в появлении Исламского государства, стремительно возникшего в Ираке и заполнившего вакуум, образовавшийся в стране после ухода американского контингента. Другой вопрос, что ИГ вообще не возникло бы, если бы США не начали эту кампанию в 2003 году, но история не знает сослагательного наклонения.

И, тем не менее, одним из важнейших признаков демократической формы правления является сменяемость лидера. 22-ая Поправка к Конституции США ограничивает срок президентского правления до не более чем двух сроков, поскольку человек, стоящий у власти, не захочет самовольно её выпускать. Но, похоже, во внешней политике, произошло именно то, от чего американцы предостерегали своих президентов. США попытались, но не смогли выпустить мировую власть.

Анастасия Гафарова