Фото www.adygi.ru

Этим осенним утром Кадыр встал раньше обычного. Он по-хозяйски обошел свою усадьбу: двор был в идеальном состоянии; свежевыбеленный «большой дом» распахнул свои двери в ожидании гостей; в кухне, находившейся поодаль, уже суетились женщины… Сегодня в дом Кадыра привезут невесту самому старшему сыну, и весь аул, родственники и соседи, особенно аульские ребятишки, будут встречать свадебный кортеж — всадников и фаэтон с невестой в центре этой процессии. Мог ли подумать Кадыр, что не пройдет и 100 лет, как практически исчезнет обычай свадебного скрывания жениха, жених и невеста будут сидеть на свадьбе вместе среди гостей за отдельным столом, и в знак особой торжественности события в небо будут выпускать белых голубей?

Вопрос о том, какой должна быть современная адыгская свадьба, — один из самых актуальных и обсуждаемых. В каждой культуре и локальной традиции свадебный обряд — это сложное регламентированное действие, прежде всего социальный ритуал, освящающий изменения в жизни двух семей, и обретение молодыми людьми — женихом и невестой — новых социальных статусов. Свадьба, являясь одним из самых важных событий в жизни человека, выполняет и воспитательные, и коммуникативные функции, служит инструментом консолидации родов, а также площадкой, где знакомятся молодые люди, а значит, способствует новым свадебным ритуалам. Возможно ли сохранение традиции в неизменном виде? Как не превратить свадебный обряд в ярмарку тщеславия и, самое главное, сохранить его изначальный социальный, культурный и сакральный смысл, выраженный языком национальных обрядов?

Количество инноваций стало критическим и грозит лишить адыгскую свадьбу внутренне присущей ей символической нагрузки. «Экономика свадьбы» — огромные расходы со стороны жениха и невесты, часто сопоставимые с ценой квартиры, — стала обременительной для семей со средним достатком

Вспомним, в какие годы, как и под влиянием каких событий менялся свадебный обряд в Адыгее.

Регистрация брака

Динамика свадебного обряда прослеживается уже с началом революционных преобразований. В 1920-е гг. вводится гражданская регистрация брака в ЗАГСах, теперь брак регистрируется не только эфенди, но и сотрудником ЗАГСа. Причем сам ЗАГС был в лучшем случае обычной комнатой в сельсовете, а чаще всего сводился к одному сотруднику с инвентарной книгой. Впрочем, данная инновация плохо приживалась, люди шли в ЗАГС с неохотой, в приказном порядке. Гражданская регистрация брака осуществлялась часто через много лет после того, как свадьбы были сыграны, а в семье уже подрастали дети. Супруги не ходили в ЗАГС вместе, чаще всего сначала шел муж, а потом жена. В 1920-е гг. растет число браков, заключенных через умыкание: в те голодные годы было не до пышных свадеб и больших калымов, поэтому брак с умыканием был мобильным и быстрым способом свести к минимуму сложные брачные церемонии и сократить финансовые расходы.

В этот период начинается борьба с уплатой уасэ (брачный выкуп, символическая плата семье девушки за ее воспитание, названная в советской литературе калымом) и умыканием: в 1928 г. УК РСФСР был дополнен главой X «О преступлениях, составляющих пережитки родового быта». За уплату и получение калыма можно было получить штрафы, принудительные работы или реальные сроки до 1 года, за похищение невесты — срок до 2-х лет.

Принцип заключения брака на основе равенства сословий у адыгов сохранялся, хотя советская власть активно пропагандировала стирание социальных границ и приветствовала мезальянсы.

Двойной праздник

1950-е гг. — в Адыгее стали праздновать двойные свадьбы: «традиционную» и современную, так называемую комсомольскую свадьбу. Идет пропагандистская битва против обычаев — жениха призывают отказаться от свадебного скрывания (жених, по традиции, должен был скрываться от родных и гостей с момента привоза невесты в отцовский дом, на самой свадьбе и какое-то время после свадьбы), а невесту — от словесного избегания (по традиции, девушка, выйдя замуж, годами не общалась со свекром, не произносила имен старших родственников мужа). Обычаи клеймятся как позорные. В 1959-1961 гг. в газетах «Социалистическэ Адыгей», «Адыгейская правда» призывают бороться с брачным выкупом, распределением вещей новобрачной между родственниками ее мужа и т.п.

Комсомольские свадьбы устраивались в семьях сотрудников райкомов КПСС и ВЛКСМ, райисполкомов, сельской интеллигенции. Иногда комсомольские свадьбы финансировались за счет колхозов или совхозов. На комсомольских свадьбах демонстративно отказывались от регистрации брака у эфенди и регистрировались в ЗАГСе. Комсомольская свадьба конструировалась как дело не семейное и личное, а общественное, поэтому было очень важно, чтобы на ней присутствовали коллеги. На комсомольских свадьбах присутствуют родители новобрачных, впервые нарушается рассадка гостей по полу и возрасту, молодожены активно участвуют в свадьбе, сидят с гостями, не соблюдая обычаев избегания. Справедливости ради надо сказать, что комсомольские свадьбы, как суррогат нового и традиционного, не прижились.

Конец 1950-х — 1960-е гг. — изменяется публичное поведение молодых людей, симпатизирующих друг другу. Если традиционные правила не допускали их совместного появления на людях, то теперь в городах будущие молодожены могли ходить вместе на свадьбы, в кино, на студенческие мероприятия. Правда, это «вместе» было условным: они появлялись в публичных местах не вдвоем, а в компании друзей и держались поодаль друг от друга. Молодой человек, решивший сделать девушке предложение, делает это лично, а не через посредника, как это было принято ранее. Обмен залогами («ауж»), закрепляющий согласие девушки, в начале 1960-х гг. также осуществляется уже без посредника, а в некоторых аулах Адыгеи исчезает совсем.

Наблюдается стандартизация свадебного наряда в городе: как правило, это белое платье, а высший шик — платье из гипюра и легкий шарф. Женихи предпочитают темный костюм и белую рубашку. В аулах предпочитали национальный костюм. В свадебную обрядность входит новшество, нехарактерное ранее для адыгской культуры, — обмен золотыми обручальными кольцами в ЗАГСе на торжественной регистрации.

Несмотря на существование ЗАГСов как госструктуры уже почти 40 лет, в 1960-е гг. в аулах большую часть браков официально регистрировали через несколько месяцев после свадьбы. Иногда просто посылали знакомых, которым доверяли паспорта, чтобы поставить в ЗАГСе печати.

В ауле свадьба впервые выходит за пределы домашнего пространства — комсомольские свадьбы устраивают не в домах, а в сельских клубах и домах культуры. Невесту впервые не выводят к гостям с закрытым лицом. Ярые женихи-комсомольцы — противники традиций — пытаются присутствовать на своей свадьбе, вызывая неодобрение старших, но такие случаи единичны. Этнограф Я.С. Смирнова описала курьезный случай, когда некто М.Д. в одном из аулов на собственной свадьбе пытался ворваться в танцевальный круг, был удален родственницей, но тем не менее «не ушел, как положено по обычаю, в соседний дом, а стал наблюдать танцы, выглядывая из растущей в нескольких шагах кукурузы».

Новый тип

В фондах Национального архива Адыгеи содержится описание свадьбы нового типа в Кошехабле в 1961 г.: «Жених открыто увел девушку в дом, где ни он, ни она не стали скрываться от родителей. …Новобрачных с песнями ввели в зал в школьном клубе, где за столом сидели все вместе, причем вопреки обычаям провозглашали тосты за молодых». В 1960-х гг. появляется новая традиция — одаривание непосредственно жениха и невесты родственниками, друзьями, коллегами. Ранее они свадебными подарками не распоряжались.

В 1970-е гг. сокращается срок от сватовства до свадьбы, ранее занимавший несколько месяцев. Невесты 1970-х гг. выбирают в качестве свадебного платья два наряда: национальный, обычно берется напрокат в «Нальмэсе» или другом танцевальном ансамбле, и европейский — свадебное белое платье и тонкий шарф. Обычай, по которому во время свадебного торжества невеста находилась в выделенном специально для нее брачном помещении лэгъунэ (домике или комнате), сохраняется. Во время свадьбы невесту ненадолго выводят к гостям — для участия в обряде приобщения к домашнему очагу или в разгар свадьбы к танцующим, чтобы получить за нее «выкуп». Ни в свадебном застолье, ни в свадебных танцах невеста, как и жених, участия не принимала.

Стандартным подарком от неблизких родственников на свадьбу считались ткани. Старшее поколение прекрасно помнит, как на свадьбах отрезами забивались до потолка шкафы в доме родителей жениха и как эти самые отрезы курсировали от одной свадьбы к другой, нередко попадая к своему изначальному дарителю. В селах никях (брак по шариату) сохранялся, он заключался аульским эфенди в присутствии двух свидетелей со стороны невесты и жениха, но без самих молодоженов. Мусульманский брак заключался в доме жениха, так как мечетей в Адыгее не было.

Изменяется отношение к регистрации в ЗАГСе: то, что еще 40 лет назад воспринималось как формальная необходимость, становится важным компонентом свадьбы. Браки в ЗАГСе теперь регистрируют не после, а до или во время свадьбы, в торжественной обстановке, в присутствии родственников и друзей.

В 1980 — 1990-е гг. время послесвадебного пребывания молодой жены в «комнате невесты» сокращается от принятых когда-то одного-двух месяцев до 2-3 дней. Уходит обычай, по которому сестры должны выходить замуж по старшинству. Подарки молодым начинают заменять конверты с деньгами. Трудно представить, но в это время в городе немногие из молодых людей умеют танцевать на свадьбах национальные танцы: две-три пары не выходят из танцевального круга, спасая положение. С появлением в Майкопе Соборной мечети и мечетей в аулах возрождается религиозная регистрация брака.

Вторая половина 1990-х — 2000-е гг. — свадебное торжество в крупных аулах и районных центрах переносится в банкетные залы. С середины 2000-х гг. аульские семьи начинают устраивать свадьбу в городе, это становится престижным, но значительно увеличивает расходы, поскольку помимо аренды банкетного зала семья платит за наем официантов и поваров (в ауле эти виды работ выполняют родственницы). Появляются новые статьи свадебных расходов — приглашение ведущего свадьбы, певцов и музыкантов, популярных артистов и профессиональных танцоров, профессионального оператора и фотографа, украшение зала, аренда свадебной машины (или одинаковых машин для свадебного кортежа), запуск салютов, голубей и воздушных шаров.

Фото www.adygi.ru

Пригласительный билет или личное приглашение стали нормой, ушел старый обычай, по которому люди могли приходить на свадьбы без приглашения. И не только приходить, но и захватить своих соседей и друзей. Умение танцевать национальные танцы возвращается в молодежную культуру, молодежь танцует на свадьбах хорошо и от души. Увеличились расходы на обмен подарками между семьями жениха и невесты, на обустройство молодых; появился негласный идеальный стандарт, правда, не всегда осуществимый на практике: родители жениха предоставляют молодой семье дом или отдельную квартиру, а невеста должна обставить дом мебелью и всем необходимым.

В 2010-х гг. изменения свадебного обряда в Адыгее стали более динамичными. Подготовка приданого (знаменитые «чемоданы невесты») и взаимный обмен подарками для многих семей становятся дорогостоящим мероприятием, требующим банковских кредитов. Появилась свадебная индустрия — подготовка самой невесты (от шитья свадебного платья до макияжа); сервировка и обслуживание стола; приготовление свадебного банкета; приглашение музыкантов, танцоров и певцов; фото- и киносъемка — все это готовы взять в свои руки профессионалы. В число расходов входит приглашение профессионального распорядителя свадебного торжества — джегуакIо. В последние годы в Майкопе построены рестораны для проведения свадеб с соответствующими национальной специфике атрибутами — большими площадками для танцев и несколькими залами для разных возрастных категорий гостей.

Из изменений 2010-х гг. отметим новые тенденции в предпочтениях свадебной одежды. С одной стороны, молодые выбирают традиционный адыгский костюм для свадебного торжества — в Адыгее появились специальные студии или модельеры, специализирующиеся на пошиве именно таких костюмов. С другой стороны, появилось такое новшество, как платья подружек невесты, сшитые из ткани одного цвета; иногда к платьям подружек невесты прилагаются браслеты из искусственных цветов, сделанные на заказ. В цвета платьев подружек невесты часто одевают маленьких девочек, присутствующих на свадьбе.

Пространство свадьбы, традиционно разделенное на зоны, у каждой из которых были свои задачи и действующие лица, также трансформируется. Вместо регистрации брака в ЗАГСе практикуется выездная регистрация непосредственно на свадебном банкете. Новомодный обычай, принятый в КБР, когда регистрацию ведет какой-то известный в республике человек, а сотрудник ЗАГСа только оформляет документы, пока в Адыгею не пришел. Невесты стали заимствовать традиции девичника из европейского свадебного обряда, т.е. у невесты появилась некая своя автономная территория праздника, лежащая за пределами дома жениха и ее родительского дома. Требования к свадебному эскорту, всегда являвшемуся показателем престижа, повысились — теперь не только имеет значение количество машин, но и стали обязательными одинаковые машины представительского класса, открывающие «свадебный поезд». Перед свадебным кортежем шествуют всадники в черкесках, что было и в традиционной обрядности, поэтому данный элемент свадьбы — это возвращение к традиции. Молодожены, вплоть до конца 1980-х не показывающиеся на своей свадьбе, теперь сидят на видном месте в банкетном зале за нарядным отдельным столом на фоне праздничных надписей с их именами. В финале свадебного торжества вечером или ночью в честь молодых устраивается настоящее пиротехническое шоу — салюты или фейерверки.

Об изменениях публичного поведения жениха и невесты на свадьбах свидетельствуют такие факты, как угасание в городской среде традиции свадебного скрывания жениха; танец жениха и невесты; совместное разрезание новобрачными свадебного торта и «угощение» невесткой своей свекрови; бросание букета невесты незамужним подругам; совместное запускание голубей и др.

Возвращение к истокам

В конце 2010-х гг. в Адыгее заговорили о необходимости публичной дискуссии о свадебном обряде и упорядочения свадебного обряда через возвращение к национальным истокам. Количество инноваций стало критическим и грозит лишить адыгскую свадьбу внутренне присущей ей символической нагрузки. «Экономика свадьбы» — огромные расходы со стороны жениха и невесты, часто сопоставимые с ценой квартиры, — стала обременительной для семей со средним достатком. Люди, даже не готовые к резким переменам, стали апеллировать к чувству меры — когда-то несущей конструкции в традиционной культуре и мировоззрении адыгов. Мои интервью показали, что семьи, не так давно сыгравшие свадьбы для своих детей, и молодые люди, вступившие в брак, уже имея работу и финансовую стабильность, осознают, что время требует более рационального и практичного отношения к свадебным расходам.

И, наконец, мне написал адыг, уже имеющий внуков: «Самое печальное, что из адыгских свадеб уходят теплота и камерность. Мы их делаем для людей, но не для себя. Имея огромные дома, мы играем свадьбы в ресторанах, боясь испортить паркет и ковры. Но дом строится именно для радости, а не для похорон. Мы стали соревноваться и в количестве блюд, подаваемых на стол, среди которых традиционные адыгские блюда уже давно отошли на задний план. Но самое печальное, что пышность свадьбы не является гарантией прочности брака. Есть масса примеров того, что самые «дорогостоящие» союзы распадаются чаще, чем скромные».

Интересно, что сказал бы об этом Кадыр, глядя на нас из прошлого?